Столица празднует. Небо, освященное сотнями тысяч салютов, выглядит ярче дневного, а от звуков взрывов уже болят уши. Из окна большого дворцового зала за происходящим наблюдают собравшиеся по вызову Короля аристократы. Над толпой висят тихие шепотки, сливающиеся в единый гул, из которого иногда выбиваются особо громкие диалоги.
-А по какому случаю такое светопреставление? – вопрошает пышногрудая графиня, хозяйка и повелительница нескольких дорогих ресторанов в столице, вечно занятая своими делами, обмахиваясь украшенным рубинами веером.
-Так подавление мятежа же! – услужливо отвечает ей молоденькая светловолосая девчонка, впервые выведенная в свет и потому не знающая правил, - Праздник же!
-Ох, малышка, если бы Его Величество собирал нас тут каждый раз, как найдёт у себя под столом предателя, пришлось бы поставить в зале кровати, - хмыкает баронесса родом откуда-то с самых границ, худая как палка, и при этом – с причёской, вышедшей из моды лет десять назад, - Графиня, моё почтение.
Женщины раскланиваются и сразу же становится понятно: они - дальние родственницы, привыкшие к молчаливому нейтралитету. И правда – спустя миг завязывается разговор о погоде, быстро становящийся частью общего равномерного гула.
-Я слышала, что во время мятежа кто-то выкупил всю стражу! – заколотые дорогой шпилькой волосы высятся над толпой почти вертикальной причёской, делая свою хозяйку крайне приметной, - А что, если нас всех убьют?
-Не бойся, милая, я смогу тебя защитить, - хватает даму сердца под руку молодой, одетый по последней моде кавалер, явно не шибко родовитый.
-Помедленнее, молодой человек, - сразу же возникает рядом украшенный сединой высокий мужчина, явно бывший военный, - Вы пристаёте к чужой жене на глазах у ещё находящегося в силе мужа.
-Дорогой, ну что ты в самом деле… - начинает ворковать над разозлённым супругом голубоглазая красавица, - Мы же уже это обсуждали…
От очередного салюта, раздавшегося невероятно близком от дворца, все вздрагивают. В зале ненадолго повисает тишина, разрезаемая чьим-то надрывным кашлем. Потом одна из любительниц сплетен не выдерживает и интересуется у стоящей рядом женщины:
-А вы знаете – Король всё-таки выжил или нас собирают по случаю объявления наследника?
-Король жив, - весомо бросает муж вопрошаемой, отхлёбывая вина, - Я видел его своими глазами вчера, во время смены караула.
-Вы частый гость во дворце? – стреляет глазами сплетница, - Тогда, возможно, Вам известна причина столь неожиданного сбора аристократии? Ведь такого не было уже почти сто лет. Меня подняли прямо из постели, едва успела накраситься!
Женщина кокетничает: её глаза подведены по всем правилам, а на причёску явно ушёл не один час, в то время как платье пребывает в лёгком беспорядке, позволяя любому желающему заглянуть в декольте, возникшее из-за «случайно расстегнувшейся пуговицы. Возможно, мужчина и не против подискутировать на тему традиций, но жена, шикнув, быстро уволакивает его подальше от соблазна, не дав прокомментировать даже последнюю фразу.
-Я слышала, в ночь мятежа все агенты были выведены на улицы для сражения, - высокая женщина со впалыми щеками, уже чуть обвисшими от возраста и постоянных возлияний, хлопает рыбьими глазами, её бледное лицо искажается, словно от испуга, - Поговаривают, будто половина из них рассталась с жизнью и теперь у Короля проблемы со Службой Безопасности.
-У Его Величества проблемы лишь потому, что он потерял очередную женщину, - хмыкает уже явно выпивший больше положенных трёх бокалов мужчина в мундире, украшенном орденами, - Баронесса Олисс была жемчужиной дворца и музой Короля, после её внезапной смерти на чело монарха опустилась вечная печаль.
-Разве ни главная фаворитка стала главой мятежа?
-Этот ангел?! – от удивления его красное лицо набухает, а глаза, кажется, сейчас вылезут из орбит, - Не наговаривайте на бедную женщину, просто попавшую под горячую руку мятежников!
-Но слухи…
-Не верьте слухам, милочка, - он жестом подзывает официанта, - Они вечно врут.
-Тогда кто же был главным мятежником?
-Увы, этого я не знаю.
-Возможно… Виконт Санти?
Мужчина, в этот момент решивший отведать чего-нибудь новенького и выбравший коктейль, украшенный долькой южного апельсина, давится и, вытаращив глаза, кашляет, роняя бокал. Тот, падая, щедро орошает своим содержимым белоснежные юбки мило щебечущей с мужем молодой графини, едва вышедшей замуж. Женщина, взвизгнув, отпрыгивает, толкая официанта, который нёс целый поднос и над залом проносится череда визга и возмущённых выкриков.