Первым делом был прочёсан Север, с которого информация пришла ещё до официального начала следствия. Велтон, непонятно как прознавший о беде своего друга, поднял всех свободных людей и организовал полноценный розыск, который – увы – не дал результатов. Да и на самом деле – похитители, провернувшие всё настолько тихо, были бы полными идиотами, отправив принцессу на земли мужа. Правда, Анесса писала о странном поведении некоторых торговцев, но она самостоятельно разобралась с этим делом, подняв дополнительные войска. Теперь её и малыша, официального наследника Санти, охраняли круглосуточно. Заведующий Королевским Садом Рамон не спешил обратно, и его можно было понять – получив возможность изучить довольно редкие растения, мужчина абсолютно забыл о былой любовнице. Так что виконт не злился, а наоборот – сочувствовал потерявшей хорошего друга Анессе. Что ни говори, а оставшейся без поддержки брата, женщина была практически беззащитна.
Пожалуй, при всем своём общем положительном настрое, сообщения с Севера содержали также и не слишком приятные факты: торговцы приезжают сами, значит – цена на продукты в столице скоро взлетит. С одной стороны – хорошо, присланные в качестве налогов обозы будут приняты лишь частично (пусть и освобождённый от их уплаты на десять лет, Герберт предпочитал заранее проплатить вперёд, чтобы не докупать в случае голодного года). С другой – кто знает, зачем и почему торговая братия, обычно ведущая себя с землевладельцами крайне надменно, так отчаянно машет хвостом?
Нехорошее предчувствие томило его и, накладываясь на беспокойство о жене, мешало нормально мыслить. Он окончательно потерял былое хладнокровие, заменив его дёргающим глазом и странной жаждой к горячей еде. Ужин стал его единственным спокойным временем за день и, честно говоря, виконт был благодарен поварам за умение подгадывать блюда так, чтобы они приносили лишь удовольствие и тёплые воспоминания.
-Ты слишком сильно нервничаешь, - сообщил ему Король как-то за ужином, бросая на стол изящную салфетку, - Принцесса не из простых, она разберётся с проблемами и вернётся самостоятельно.
Герберт поднял голову от тарелки, куда накладывали что-то незнакомое, пахнущее дыней и сыром. Его Величество не выказывал особого беспокойства, даже более того – во взгляде монарха то и дело сквозила райская безмятежность. Что было крайне удивительно, учитывая потерю «любви всей жизни» и правой руки. Рудольф не смог оправиться от смерти сестры и предпочёл удалиться в неизвестном направлении сразу после отчёта о выловленном из реки теле. Так что то ли Король обладал поистине железными нервами, то ли – не умел ценить людей, даже близких и нужных. И, смотря на поведение своего тестя, виконт всё больше убеждался в правильности второго предположения.
-Вместо этого – мог бы обратить внимание на кого-то другого, - продолжал всё таким же ровным тоном Его Величество, - Я видел в одном из коридоров дивное создание: маленькая, белокурая, шестнадцать лет отроду. Сразу подумал – откуда такая прелесть в крыле графа Элори, неужели старый вояка снова сподобился жениться? Навёл справки через Службу Безопасности – племянница. Была отдана на воспитание графу умирающей сестрой в возрасте трёх лет. Тот над ней трясётся как над нежным цветком, учит иностранным языкам, пению и игре на арфе, совершенно не замечая, что девочке уже давно пора замуж.
Виконт, после первой фразы сильно разозлившийся и даже уже приготовившийся к крупной ссоре, вдруг почувствовал, как его отпускает. Король намазывал масло на небольшую булочку и его рука, держащая маленький нож, была напряжена настолько, что пальцы побелели почти до самой ладони.
Нервничает.
Притворяется.
Осознание собственного неодиночества пронзило подобно удару молнии. Всё это время, бегая ночами по коридорам и любуясь на чужие «развлечения», он даже подумать не мог, что совсем рядом находится человек, тоже находящийся в напряжении. Ведь, если присмотреться, под толстым слоем румян на лице Короля, словно два синяка, сияют тёмные круги.