-Ты такая красивая.
После всего случившегося смотреть мужу в глаза было откровенно стыдно. Несмотря на отсутствие каких-либо посторонних связей или романов, она всегда держала своё слово, а в этот раз – не смогла, бросила его на эти месяцы, заявившись обратно под покровом ночи, в наряде шлюхи, тайком, словно вернувшись от любовника. К тому же – даже промывшись, она всё равно чувствовала странный запах, будто въевшийся в кожу.
Пот и кровь.
То, что теперь будет преследовать до конца дней, напоминая о случившемся. Ада пыталась убедить себя в повседневности последних трёх месяцев, однако получалось не очень: её путь через лес, где женщина вздрагивала от каждого звука, мало походил на увеселительную прогулку, а первый испуг, когда она замерла в карете, боясь пошевелиться, растёкся по коже, периодически напоминая о себе лёгким вздрагиванием.
А ещё у неё выступили рёбра из-за голодания, обострились черты и стала меньше грудь. О какой красоте можно говорить в такой момент?
Но виконт, кажется, совершенно не замечал этого: всё-таки пересилив боль, сумел приподняться и сжал её дрожащие руки в своей тёплой ладони. Это согрело, но лишь на секунду – мужчина опустился обратно на подушки, тяжело дыша. Ада улыбнулась, радуясь этому незатейливому жесту поддержки и одновременно сжимаясь от подступающей паники.
Что дальше?
Почему мысль о том, как она будет объясняться, ни разу до этого не приходила ей в голову?
С трудом согнув руку и поставив её на локоть, Герберт поманил жену к себе, словно намереваясь что-то сказать ей на ушко. Она тут же максимально приблизилась, присаживаясь рядом и склоняясь ближе.
-Ты, кажется, хотела забраться сверху, - шепнул он, подцепляя кончиками пальцев завязки на груди, - Если я правильно понимаю, данное платье сшито по стандартным запросам. А значит…
Стоило небольшому бантику развязаться, как шнуровка практически рассыпалась, хитрым образом стягивая платье с плеч. Ада вздрогнула: одевали её в борделе в шесть рук, не позволяя ничего трогать, так что о подобной возможности она и не догадывалась. Теперь же яркая ткань сползала, забирая с собой полупрозрачную подкладку. Пытаясь хоть как-то сохранить наряд, она вцепилась в край платья, подтягивая его вверх и прижимая к груди.
-Ну же, не жадничай, дай посмотреть, - тут же ткнул её пальцем в руку виконт, растягивая губы в улыбке, - Я так соскучился, уверен – они тоже.
-Это… это неправильное платье…
-А мне кажется – оно идеальное.
-Я… я не могу…
-Почему?
-Это неправильно…
-Куда делась та женщина, что встретила слугу в дверях спальни в полузавязаном халате?
-Она осталась в лесах, упав без сил в яму, - опустила глаза виконтесса, - А во дворец вернулась совсем другая.
-Хм… - его палец погладил кисть, словно уговаривая, - Ладно, заинтриговала. Сбрасывай всё, хочу посмотреть.
-Герберт…
-Ты так редко зовёшь меня по имени.
-Даже если я сейчас разденусь, всё равно ничего не будет.
-Ну… - он осмотрел собственное тело, раскинувшееся на кровати, - Думаю, придётся подождать пару дней, пока мышечная боль ни успокоится.
-Я не об этом. Моё тело… оно изменилось. Стало кое-где меньше.
-Хм…
-Понимаю, звучит странно, но сначала надо немного подождать, пока всё восстановится до прежнего объёма.
-Ты про грудь?
-Что ты… - он внезапного вопроса она даже поперхнулась воздухом, - Я не…
-Значит про грудь, - констатировал Герберт, - Послушай, сейчас ночь, темно – хоть глаз выколи. Все светильники давно потушены и даже рассмотри я что-нибудь, скорее всего – не смогу сообразить сразу, грудь это или задница. А уж изменения размера… - он глубоко вздохнул, - Дорогая, если они не отвалились совсем, то не стоит переживать по этому поводу.
-Тут довольно светло и…
-Я три месяца не видел тебя голой. Да что там говорить – я не видел голых женщин ВООБЩЕ. Кроме того… - и принялся загибать пальцы, - Проблем в стране столько, что можно не спать и не есть – времени всё равно не хватит. Король бузит и требует денег, которых нет. Рудольф, при всём моём уважении, не в состоянии помочь с управлением дворцом, хотя, кажется, именно этим и занимался долгие годы. Аристократия открыто проявляет неповиновение, уклоняясь от налогов, приходится рассылать собственных сборщиков. Народ, с которого в результате собрали дважды, готов бунтовать. Неужели ты думаешь, что моя главная проблема в том, что у тебя маленькая грудь?