-Но, это ведь – уже ничего. В крайнем случае, можем продать дом и купить немного земли, где ты бы разводил розы. И мы бы продавали их.
-Опять ты про свои деньги, - он вытер губы и подбородок полотенцем и встал, практически вырываясь из её объятий, - Я больше не могу слушать подобные сказочки. Если ты намерена выйти за меня замуж – будь готова до конца своей жизни остаться здесь!
-Ну-ну, не плачь, дорогая, - принцесса подала Анессе изящно вышитый платок, над которым только закончила трудиться, и опустилась рядом с ней на крохотный диванчик, который единственный влез в кладовку, судорожно переделанную в комнату, - Бывают ссоры и посерьёзнее, поверь мне. Взять хотя бы нас с твоим братом. Ведь и не скажешь, что мы супруги, правда?
-Всё у вас будет хорошо, - сквозь слёзы заныла та, - Он уже готов на всё, лишь бы с тобой помириться.
-А что готов предложить?
-Говорит: «пусть родит наследника и может ехать навсегда в столицу».
-То есть, он прямо это сказал? Тебе?
-Рамону.
-Прямо этими словами?
-Да.
-Значит, после всего, что случилось, мой муж всё ещё питает надежду хоть раз посетить мою спальню? – внезапно начал злиться виконтесса, - Да как ему могло в голову прийти, что после всего я соглашусь хоть раз, хоть и ради ребёнка, под него лечь?
-Она отказала? – пусть Герберт и ожидал чего-то подобного, но никак не полного отказа, - И что сделала? Как себя повела?
-Повернула голову, словно манерная лошадь, и выставила меня вон, - удобно расположившаяся на кушетке в углу комнаты Анесс отхлебнула чай и вдруг уточнила, - Ты и правда собираешься так поступить?
-Разрешить ей уйти после того, как она даст мне столь желанного наследника? Да, это было бы разумным выходом из сложившейся ситуации. Я бы нашёл другую женщину себе по душе, чтобы она воспитала ребёнка, и писал бы с неё мать семейства на портретах. А, когда правда бы раскрылась, одного из нас уже точно не было бы в живых.
-Это как-то нечестно.
-Никто и не говорит о чести, когда дело касается семьи.
-Я всегда думала, что мой брат – тот, на кого в этом плане можно равняться. В конце концов, ты – единственный аристократ, у которого не было случайных любовниц и тайных связей с молодыми дурочками. И я полагала, что это великая честь – стать твоей женой, - она поднялась и, словно опомнившись, вдруг присела в ритуальном реверансе, - Вынуждена откланяться, виконт, время уже позднее, и я намерена успеть закончить свои дела до полуночи.
Когда она вышла, виконт с трудом удержал своё спокойное выражение лица ровно до того момента, пока дверь не щёлкнула замком. Это было сложно, потому что Анесса, как и он сам, обладала безупречным слухом. Выждав несколько минут, чтобы она наверняка уже покинула коридор к его кабинету, он ударил кулаком по столу и смачно выругался, пользуясь тем, что никто не может его услышать. Вскочив, Герберт навернул несколько кругов по кабинету и остановился у стола, заполненного бумагами. Она не захотела прийти к нему даже ради собственного освобождения, чисто ради наследника.
Мысль ударила в висок и, зарычав, он скинул всю кучу бумажной работы, которой отдал столько времени, на пол. Нужно было срочно её найти, пока глупая девчонка не задумала бежать. Зная о его предложении, она наверняка уже пакует вещи.
Выскакивая из комнаты с твёрдым намерением её найти, он не заметил край юбки, тихо прошелестевший за углом. Анесса решила выждать пару минут, и её терпение было вознаграждено. Теперь следовало сообщить Аде, что её муж блефовал, и можно считать свою миссию выполненной…
Полночи Герберт бегал по собственному замку и распахивал все двери подряд. Он узнал много нового о своих слугах: например, Монро предпочитает немного почитать перед сном, а Мира, не обладающая способностью различать буквы, любит послушать чтение вслух. Спустя сотню открытых дверей он узнал намного больше, чем за годы разговоров и наблюдений. Иногда он ругал себя за то, что не потрудился присмотреть к человеку получше, когда у него был такой шанс. И теперь мог лишь краснеть, обнаружив, что один из секретарей, которого он недавно взял, питает неродственную страсть к его главному распорядителю, а для утоления своей страсти они умудрились забраться в погреб.
И, когда он уже отчаялся найти жену, услышал нежный девичий смех из-за двери комнаты для хранения солений, что расположилась в самом дальнем углу. Подёргав ручку и убедившись, что помещение заперто изнутри, он приник к замочной скважине, чтобы точно знать, находится ли внутри жена. Но с той стороны сумел различить лишь какое-то шевеление и блеск расшитых шёлком юбок. А в замке лишь одна дама могла одеть на свидание с любовником столь шикарный наряд и остаться никем не замеченной: его благоверная.