Часы, стоящие в углу, издали щелчок и начали выдавать удар за ударом. Герберт смотрел в лицо помощника и не находил в нём понимания. Тот и вправду был очень далёк от интриг высшего света. Видимо, уже сказанных слов было мало.
-Эти правило придумал не я и, будь Анесс просто дочерью крестьянина, несмотря на позор, она бы смога сама воспитать ребёнка. Но аристократическое происхождение обязывает нас участвовать в столичных играх. А там ей не дадут жизни, лишив заодно и ребёнка возможности найти достойную пару.
-И что ты собираешься с этим делать? Просто отправить Рамона подальше и всё списать на южную кровь предков?
-Ну, мы не можем знать точно, сработает ли это…
-Скажу сразу – не сработает. Если хочешь что-то скрыть – выстави это на всеобщее обозрение. Твои предки были с юга – предки Рамона тоже. Мать твоей жены была рыжеволосой. Тёмные глаза могли быть и у матери твоей жены тоже. Живость характера свойственна всем детям. Тонкая полоска губ – это не прерогатива одного лишь твоего работника, что же – теперь всех выстроить в ряд и сравнивать? Если жена не дала тебе повода сомневаться, то никто не в праве что-либо утверждать. В случае вопросов спрашивай в ответ и не бойся быть прямолинеен. У принцессы золотистые пряди, у тебя тоже, однако твоя сестра отличается тёмными кудрями. Внутри семьи – множество разных цветов глаз и волос. Никто не может точно сказать, что он – его сын, значит – пока молчат твои сестра и жена, в столице никто не узнает. Да что там в столице – вы смогли обмануть служанку, которая во все дела без исключения суёт свой нос и знает тебя с пелёнок, неужели не сможете провернуть это с совершенно незнакомыми людьми, которым почти всё равно на вас на всех?
-Когда ты стал таким умным?
-Когда понял, что не все в мире играют по общим правилам. И осознал до конца, что вижу в тебе больше брата, нежели друга.
-Значит?..
-Не важно, реальное положение вещей от этого не меняется. А теперь, если позволишь, меня ждут в теплицах нуждающиеся в уходе растения…
-У меня сегодня был Велтон, - заметил между делом вечером виконт и его жена, устроившаяся в углу спальни с рукоделием, вздрогнула, поднимая глаза от очередной вышивки, - Его беспокоило сходство нашего сына с Рамоном.
-И что ты сказал?
-Правду.
Ада замерла, переваривая услышанное, но потом лишь опустила глаза.
-Если ты уверен, что ему можно верить, у меня нет причин не доверять ему. Для того и придумана семья: объединить усилия двух или больше людей на благо одного общего ребёнка
-Я сообщил тебе только для того, чтобы ты знала – он всегда помогал и теперь подкинул неплохую идею.
-Отправить Рамона подальше?
-Нет, наоборот. Для северян все южане на одно лицо и я только сейчас понял, что нет ничего страшного, что малыш переймёт несколько привычек человека из столицы. Так что гуляй, только не бери Анессу с собой. Пусть посидит в комнате и подумает над своим поведением. Главное, помни: малыш весь в твою мать.
-Но все говорят, что он – копия твоей матери.
-А ты говори наоборот, пусть все решат, что тоже не видишь разницы между двумя северянами.
-Думаешь, это поможет?
-Не знаю, но разговоры точно утихнут. К тому же, у тебя столько разных возможностей отвести внимание от схожести всех южан…
-О чём ты?
-Мне пришло письмо: художник, о котором так мечтала в прошлом году Анесса, таки решился и выехал из города, в котором почти полгода просидел на моём полном обеспечении. Не знаю, сыграло там то, что я отказался оплачивать счета за реки вина, или в нём снова взыграла жажда творить искусство, но факт остаётся фактом – через месяц он должен быть тут и тебе позарез нужно новое платье. Заказанные вами с сестрой ткани вот-вот прибудут, да и украшения матушки надо привести в порядок, они уже давно ждут новую хозяйку.
-Я полагала, что украшения останутся у Анессы. Они ведь ей так нравятся, что она даже служанкам не позволяет их трогать.
-Не обманывайся, дорогая, едва я заикнусь о том, чтобы купить ей новые, уже имеющиеся резко разонравятся. Сестра всегда останется собой, пусть и родив…
Король раздражённо бросил на стол перо, украшенное золотой подвеской, и, сминая в пальцах письмо, повернулся к главе службы безопасности, привычно стоящему за его плечом. Тот лишь хмуро посмотрел на то, как ровный лист с песочным напылением стремительно превращается в бело-золотой ком и посетовал, что вообще решил сегодня выйти на работу. Стоило остаться дома и некоторое время отлежаться. Видимо, кто-то из агентов решил ускорить своё продвижение по службе, устроив «уход в отставку» для него, дабы повысить своего непосредственного начальника. Как дошли слухи, виновный в хоть и неудачном, но всё же отравлении, уже был подвергнут положенной каре и больше никогда никого не отравит. Однако это не сделало его участь легче, в животе всё так же протяжно выло и урчало. Да ещё и баронесса Олисс подкинула задачу из раздела «особо важных», повесив на него пропажу любимого кольца. На кой ей сдалась проклятая серебряная безделушка, снабжённая лишь небольшим мутным сапфиром и не имеющая особой ценности, он не представлял, но то, с каким скандалом женщина перетрясла всех слуг, включая его агентов, вызывало опасения. Хорошо, что сам он в тот день был «на выезде», разбирая разбойное нападение на разводчика собак в пригороде, а то бы и ему пришлось успокаивать взбесившуюся любовницу Короля, который сам не был в восторге от разворачивающихся в столице событий.