-Ой, не смеши меня. Ты просто не мог выпустить бедняжку из-под своего контроля. Мы с тобой знакомы почти двадцать пять лет, моя сестра ещё даже не знала Короля в лицо, а ты уже помогал собирать информацию о недругах отца. К тому же, неужели ты думаешь, будто бы я не видел то, какими глазами ты смотрел на свою будущую Королеву? Ради неё ты даже бросил возможность занять место отца и попросился во дворец. И чем это кончилось, а?
-Не говори о НЕЙ!
-Хорошо-хорошо, - один из мужчин глухо засмеялся, - Не будем говорить плохо о покойных, это неправильно. Хотя я до сих пор не понимаю, что мешало ей за тебя выйти и стать самой богатой женщиной страны. Но… сестрица всегда отличалась романтическими порывами души…
-Она любила принца, а потом – Короля.
-Так когда будет посылка?
Ответа монарх не расслышал, хотя максимально прислушивался, склонившись вниз к самому парапету. Порывы ветра, вновь накрывшие его прохладной волной, почему-то заставили поёжиться. Мужчины о чём-то перешёптывались и Король при всём желании не смог бы разобрать ни слова. Как не мог и определить личность человека из дворца, ведущего дела с Ксави. Подумав завтра поручить задачу найти возможного врага во дворце службе безопасности, мужчина зашёл внутрь и присел на кровать. Ему срочно надо было выпить…
Альби. В ледяной пустыне, окружающей замок, сложенный из холодного камня, было не на что посмотреть, и мужчина всё время днём спал, чтобы не умереть со скуки. Краем уха он слышал о проблемах со столичной регистрационной палатой, но старался не акцентировать на этом внимание, чтобы не вызвать беспокойство у хозяев. Те приняли его с редким радушием, несмотря на проявленную бестактность и старались во всём угодить. Каждый день вечером его ждала в постели грелка. Правда, это совершенно не помогало успокоить организм, привыкший к ежедневным занятиям любовью и теперь изнывающий от невозможности даже прикоснуться к объекту страсти.
Принцесса была недостижима, днём её всюду сопровождала сестра виконта, на кухне контролировало минимум пять человек, а ночью дверь в спальню женщины всегда была заперта. Несколько раз он специально приходил, чтобы удостовериться, прихватывая с собой чашку, дабы в случае чего изобразить заблудившегося гостя. Никого не встретив в коридоре первые пять раз, после он приходил уже без неё, ничего не боясь. На ночь обитатели замка предпочитали прятаться по комнатам, или занимались своими делами, не выходя в коридоры. Потому план парня был предельно прост: он подготовит заранее лошадей, а вечером того дня, когда надо будет уехать, виконтесса скажется больной и пораньше покинет ужин. Поэтому к тому моменту, когда он спустится вниз, она уже будет готова. Они выждут до того момента, пока часы в большом зале пробьют свои привычные одиннадцать ударов, схватят заранее приготовленные сумки и к утру уже будут на границе земель виконта Санти, откуда его власть не действует. Таким образом, во время привычного обхода тиран ещё не будет знать о потере жены, а после – не сможет ничего сделать…
Ночью виконт не мог спать. Он без конца крутился в попытках лучше устроиться, однако сон никак не желал накрывать. Жена уже видела десятый сон, уютно устроившись под боком, а мужчина всё смотрел в потолок, не в силах усмирить внутреннее беспокойство.
В принципе, ещё с самого начала было ясно, что визит после несёт не совсем официальный характер, потому как в Аракии было принято выезжать для подобного целой вереницей. В лице этого постоянный сон гостя виделся ему дурным знаком. Но ещё более дурным знаком виконту виделось полное равнодушие посла к наследнику, ради которого тот и явился. А «представитель Короля», хотя и имел совпадающую цель, мало интересовался малышом, даже когда составлял Анесс компанию на прогулке. По словам сестры, парень больше волновался об условиях проживания и всё качал головой, узнавая новые подробности. Барон был вызывающе нескромен в вопросах личной жизни бывшей принцессы, теперь носящей статус виконтессы.
Виконт перевернулся на бок и зло ударил подушку. Любая вещь, связанная с Когеном, непонятно почему неимоверно бесила. И манера одеваться, и смех, и дурацкий надел, за который наглец запросил неимоверную цену, и даже привычка целовать руку.
Да с чего вообще он целует руку чужой жене?!
-Дорогой, что-то случилось? – жена за спиной начала шевелиться, потянула одеяло, стягивая с Герберта и заставляя прижаться к себе почти вплотную, - У тебя что-то болит?