- Кто это сделал? – спросил я у нее.
Она ошеломленно уставилась на меня. Догадка мелькнула в моей голове, но я отказывался в это верить.
- Почему ты здесь?
Она задрожала и, соскользнув с кровати, начала пятиться к стене.
- Ты ничего не помнишь? – спросила она, а я смотрел, как трясутся у нее руки.
- Нет. – раздраженно ответил я. – С некоторых пор такое состояние для меня норма.
Она неверяще посмотрела на меня.
- Это ты меня сюда привез.
Я закрыл глаза. Конечно. Ведь в последнее время я стал безумным. Я открыл глаза. Она продолжала стоять у стены и трястись.
- Не бойся. Я тебя не обижу. – и криво ухмыльнулся. – Но, если ты мне не веришь, можешь связать меня. Так ты будешь в безопасности.
Она не улыбнулась моей шутке. Да я и не ожидал этого.
- Как мы здесь оказались? – снова спросил я.
- Ты совсем ничего не помнишь?
- А в это так трудно поверить?
Она слегка пожала плечами. В этот момент она напоминала мне испуганного зверька.
- Я не знаю.
- То-то и оно. Так может, подскажешь мне, как я тебя сюда притащил?
Ее щеки немного покраснели. Я понял, что она не смущена. Моя девочка сердится.
- Было около трех часов ночи. Я рисовала у себя в комнате. Я не слышала, как ты проник в дом. Наверное, через окно. Ты прижал к моему носу платок с хлороформом, я потеряла сознание. Очнулась уже в машине. На вопрос, куда мы едем, ты сказал, что домой…
Она замолчала.
- Говори все, я не обижусь. – это должна быть шутка, но я понимал, что это только начало.
- Ты… - она запнулась. – обвинял меня в неверности, вспоминал наше прошлое, проклинал меня. Говорил, что я все равно не выйду замуж за И.С., потому что…
- Ты моя. – закончил я за нее фразу.
Она снова метнула на меня испуганный взгляд.
- Да. И… мы приехали сюда. Ты связал мне руки, здесь, на кровати…
- Я изнасиловал тебя?! – мой голос взлетел на высокую ноту, а по шее побежали мурашки от ужаса, что я мог с ней сотворить.
- Нет, до этого не дошло.
Я пробежался по ней глазами. Действительно одежда выглядела измятой, но не разорванной, волосы всклокочены, но на теле ни синяков, ни царапин я не заметил.
- Ты… - она нервно облизала губы, – только угрожал сделать это.
Она зажмурилась, когда повторила мои слова.
- «Красивые штанишки. Жалко портить.»
Я пристыженно опустил голову.
- Прости меня. Я не сознавал, что делал.
Она ничего не ответила, и это натолкнуло меня на мысль.
- Что же меня остановило?
Она покраснела.
- Что это было? – допытывался я.
Она опустила глаза. Ее рука невольным жестом легла на живот. Только сейчас я заметил, как под просторной кофточкой немного выступает холм. В моих глазах потемнело. Она беременна. Мне показалось, что последние нити, которые нас связывали, в этот же миг были разорваны, последние надежды, что я смогу вернуть ее, умерли. Я понял – это конец. Вся ярость, злость, свирепость прошлых недель разом улетучились, улеглись, уступив место всепоглощающей пустоте. Я теряю ее. Она больше не моя.
Заметив мое состояние, она сделала шаг ко мне. На ее лице явственно читалось сожаление. Она протянула руку, чтобы успокаивающе погладить меня по голове, и я со стыдом от того, что не в силах противостоять этой ласке, принял ее.
Ее легкое прикосновение завораживало меня, ведь я так долго ждал, когда она прикоснется ко мне по доброй воле. И вместе с этим оно причиняло боль, потому что я знал – она в последний раз так близко.
- Мне очень жаль, что все так случилось. – тихо молвила она, и я впитывал звук ее голоса в себя, пытаясь запомнить его навсегда.
Я нерешительно сжал ее ладонь.
- Мне тоже. Но видимо, я не умею по-другому показывать свои чувства, кроме как причиняя боль.
Она молчала. Соленая слеза скользнула по моей щеке, и я был рад, что темнота скрывает мой позор.
- Как ты думаешь, если бы я не сглупил тогда, мог бы быть этот ребенок сейчас моим?
Я сам не знал зачем задал этот вопрос. Наверное, хотел услышать, что все было не так уж плохо, что она хранит воспоминания обо мне.
- Мы не можем этого знать.
Я кивнул. Она не могла ответить иначе. Моя девочка – теперь замужняя женщина. И она верна своему мужу даже в мыслях.
- Я отвезу тебя домой. И никогда больше не потревожу.
Давая это обещание, я уже знал, как его выполню. Раз уж не могу сознательно себя контролировать, что ж… у меня не было так много вариантов. Она должна быть счастлива, и теперь моя единственная цель – не мешать.