— «Эти парни выбирают себе женщин раз и навсегда, когда дарят им жилеты своего клуба. В принципе, у них могут быть любовницы, и не одна, но своих женщин они не оставляют. И женщины им верны погроб. Это как клеймо, понимаешь? Больше чем свадьба, больше чем обмен клятвами у алтаря. Их женщини неприкасаемы, их никто не тронит, на них никто не посмеет даже сказать что-то плохое, потому что они жёны самых влиятельных людей этого города. У них нет разводов, как в обычных браках, и если они расстаются, то только при одном условии, один из двух должен умереть. Но еще они могут встречаться с женщинами, им может нравится одна конкретная очень долгое время, но без жилета она будет очередной подстилкой, и без разницы сколько лет они будут вместе, и какая бы любовь у них не была. Такие вот своеобразные эти Ангела Ада.
— Джесс, а что на счет Роуз, ты ее знаешь?
— Лично незнакома, но знаю, что она клубная шлюшка. Конкретно одному она не принадлежит, ее трахают все. Но она влюблена в Гибсона. Давно. Хотя это не мешает ей проводить время с остальными. И таких как она там минимум … ну не знаю, их много.»
Я была в шоке, я почти час не могла придти в себя. Таких вещей я не ожидала. Мне нужно было время. Если я решу и дальше видеться с Гибсоном, то я должна хорошенько подумать, точнее я должна решить для себя, согласна ли я на такую жизнь или нет, я не хочу быть его подстилкой, но я, потихоньку, начинаю в нее превращаться.
Я решила!
Мне надо покончить со всем этим! Потому отправила сообщение, что у меня есть другой. Обычно мужчины не хотят иметь никаких отношений с женщиной, после того, как узнают, что она переспала с другим. Думаю, это сработает. А потом, и вовсе отключила телефон.
Я переоделась в домашнюю одежду, села в кресло и взяла один из своих любимых романов, который уже раза три читала, что бы перечитать еще и в четвертый. Ну, что тут скажешь, он мне нравился. Мой Пушистик устроился у меня на коленях, свернулся калачиком и тихонько похрапывал. Я услышала шум мотора, визг шин на улице, но не обратила внимания. Я продолжала читать, но потом мое сердце забилось быстрее так, как я услышала тяжелые шаги, идущие по коридору, и, только когда кто-то остановился у моих дверей и начал дергать ручку, я осознала, что это ко мне, и мой мозг проснулся. За долю секунды у меня перед глазами пробежала вся моя жизнь, я подсознательно уже попрощалась с Джесс и моими родителями, оставила завещание, мне стало стыдно за то, что мои родители найдут недокуренную пачку сигарет в моей сумке и два презерватива в тумбочке. Я успела побледнеть, потом покраснеть и снова побледнеть, когда дверь открылась и вошел Гибсон.
Он был похож на самого Сатану, в черной коже, с таким злым выражением лица, что я подумала, пусть бы это был какой-то убийца или грабитель, чем Гибс. Котенок испугался и спрыгнул с моих коленей, я немного приподнялась с кресла:
— Гибс, что ты…
— Кто он?
— Что?
— Где он?
— Кто он, Гибс? — я не понимала, мой перепуганный мозг залез под кровать и спрятался, а мое сердце вообще замерло. Я растерялась…
— Тот, кто тебя трахает, рыжая. Кто он и где он? У меня нет времени на твои отговорки, быстро и по факту. Давай, я жду.
Я поняла какую ошибку совершила. Я думала, он отстанет от меня если я скажу, что встречаюсь с кем — то, но как видно, я глубоко заблуждалась.
— Не твоё дело, Гибс. А теперь уходи! — сказала я
Она, мать ее, что, смеется надо мной?
— Слушай сюда. — сказал я ей, подходя, и хватая ее за горло. — Ты, мать твою, испытываешь мое терпение. — она старалась вдохнуть воздух, но я не ослаблял хватки, — Кто он?
— Никто. — еле выговорила она
— Никто? Так, с кем ты вчера трахалась?
— Ни с кем. — я немного ослабил ее хватку
— Если ты мне врешь, я тебя прикончу, на этом самом месте, ты меня поняла?
— Да отстань ты от меня, Гибс! Ну сколько можно? — она оттолкнулась от меня. — Почему у меня не может быть личной жизни? Почему я не могу встречаться с тем, с кем захочу? Потому что это тебе не нравится, да? Так вот ответь мне, ПОЧЕМУ? Почему тебе это не нравится? Какое это вообще имеет отношение к тебе? Зачем ты пришел? Уходи Гибс! Сейчас же! Дай мне свободно жить, свободно дышать, ты не имеешь права делать из меня подстилку! Я не хочу этого, я не хочу тебя, — она начала плакать, я видел как с каждым словом нарастает ее истерика, это не было наигранным, это все было по-настоящему. — Я не хочу видеть и слышать тебя, просто убирайся! Ты мне жизнь хочешь испортить, да? Я еле пришла в себя послее ее смерти, а ты пытаешься меня уничтожить, я тебя ненавижу, слышишь! Ненавижу! — и тут она швырнула в меня книгу, потом подушку, которая лежала на кресле, — Убирайся слышишь? Я не твоя собственность, не твоя подстилка, Гибс! Я. Не. Твоя! Не Твоя!