Я видел, как она стала дрожать, как повторяла одни и те же слова. Сейчас, мне хотелось доказать ей обратное, хотелось сказать, что она моя, что она не подстилка, и что я ее не отпущу, никогда. Я для себя все решил, решил еще когда выехал из клуба. Но я не могу ей этого сказать, стоит показать свою слабость, как все начнут этим пользоваться. А в первую очередь она. Но я не могу без нее. Я в два шага подошел к ней и обнял. Я прижимал ее крепко к себе, шептал ей на ушко, что все хорошо, но она отбивалась, она брыкалась, она не хотела меня.
— Я не буду твоей подстилкой, Гибс! Никогда! Я не буду одной из тех клубных мамаш, я не проститутка. И я не потерплю такого отношения к себе!
— Все хорошо, шшш… — сказал я ей, — Ты не такая как они, ты моя. — Ну вот, я ей сказал. И что теперь?
— Я не твоя Гибс, я не твоя. Я не твоя. Уходи. Я не твоя.
— Моя.
— Твоя? На сколько Гибс? На час? На два? А что будет утром? Ты опять меня бросишь? Да пошел ты!
Я схватил ее за лицо и прижал свой лоб к ее.
— Слушай меня внимательно. Если ты переспала с кем-то и просто боишься мне сказать, то вот тебе моё слово, я клянусь, что отстану от тебя, клянусь больше никогда не приходить, больше никогда не приставать и… Просто скажи мне честно, ты и правда с кем-то трахалась?
Вот оно! Вот мой билет в будущее! Я могу уже сейчас чувствовать какова жизнь без Гибса, как мне будет легко, как никто не будет ко мне приставать, как я снова вздохну и буду жить не оглядываясь, и не боясь, что когда-нибудь надоем Гибсону и он меня вышвырнит как мусор. Неужели, это мой шанс? Но стоило мне подумать об этом, как все мои внутренности скрутило. Все, о чем я думала просто здорово, но хочу ли я все это? Хочу ли я жить без него? Нет! Мой ответ нет! Но я сказала совсем другое:
— Да, я была с другим.
Он замер, потом понемногу начал отстраняться от меня, опустил руки, и медленно повернулся к двери. Он молчал и я тоже. Мне не хотелось ничего говорить потому, что в горле стоял камень, который я никак не смогла бы сглотнуть, мое сердце било кулаками о невидимую стену, которую я выстроила между ним и Гибсоном, оно звало его, оно так кричало, что все мои внутренности сжимались. Моё сердце разрывалось на части и каждая частичка словно магнитом тянулась к нему, оно так болело, что разрывало все внутри меня. Я упала на колени, и начала плакать, когда услышала, как закрылась моя дверь. Это был конец, конец всего, моих мучений, моих отношений с Гибсом, это был конец моей жизни в целом. У меня был выбор, и я его сделала. Я опять выбрала бесполезное существование.
Мне хотелось подняться на ноги, побежать за ним, уговорить его остаться и все обсудить. Хотелось обнять его, хотелось быть с ним. Я согласна на этот час, или на эти два часа с Рэем, мне все равно, лишь бы знать, что он еще вернется ко мне. Пусть завтра или послезавтра, или через неделю, мне все равно.
Это был конец! Мне не следовало уходить, я должен был трахнуть ее и заклеймить, тогда она была бы моей, а не его. Я был бы последним, кто с ней переспал, а не он! Но я этого не сделал. Если бы она была моей, она бы так не поступила! Хотя, какая разница, с кем она трахалась, я же не собираюсь на ней женить… ах, что за херня у меня в голове! Она не моя, и только что это доказала. Мне просто надо уехать и напиться, а потом хорошенько потрахаться и тогда, я очень надеюсь, я забуду ее. Хотя, все это никогда не срабатывало.
Я дошел до своего байка, потом повернулся и посмотрел на ее окна. Я хотел вернуться, я хотел ее. Но она не хотела. Я сел на свой байк, одел шлем завел его, и что-то привлекло мое внимание. Я посмотрел в сторону, и увидел ее, стоявшую у дверей.
— Гибс, — она позвала и побежала ко мне, — Я соврала, никого не было, ты единственный, клянусь, прости меня, Гибс, умоляю.
Она плакала и ждала моего ответа. Я даже не шевельнулся.
— Ты меня слышишь? Никого не было! Прости меня. Я не хочу, что бы ты уходил. Не уходи, прошу.
Я даже сам не понял, как снял шлем, как вскочил с байка и крепко обнял ее. Она моё все, я ее не отпущу. Я крепко сжал ее лицо и сказал
— Ты ведь понимаешь, что это означает? — она кивнула. — Ты понимаешь, что теперь тебе от меня никуда не деться? — она снова кивнула. — Ты будешь моей, ты понимаешь? — она снова кивнула. — Блядь, женщина, просто скажи, что ты понимаешь, что я тебя никуда не отпущу, никогда!
— Да, Гибс. Не отпускай, я не хочу, не отпускай, обещай, что не отпустишь!