Очкастый не успокаивал меня, он ничего не делал и не говорил, когда я немного упокоилась, он снова спросил меня:
— Что у тебя общего с Хуаресом?
— Я не знаю, я не всех запомнила тогда в клубе по именам, я была злая на Гибсона и на его подружку Роуз.
— Так ты признаешь, что знакома с ним? Ладно!
— Господи, вы там все такие огромные и страшные, что вас точно ни с кем не перепутаешь. Лучше спроси у Гибсона сам!
— Значит, ты хочешь сказать, что Гибсон познакомил тебя с Хуаресом? Бред собачий! — сказал он.
— Я же сказала, я не всех запомнила. Хуарес или Родригес я не знаю. — я пожала плечами.
— Не держи меня за идиота. Еще раз спрашиваю, какое ты имеешь отношение к Кортелю Хуареса?
— К Кортелю? Что? К какому кортелю? Господи! — выдохнула я и прикрыла лицо руками, а потом посмотрела снова на Очкастого и сказала. — Я не имею ничего общего ни с каким кортелем, я даже не знаю, что он существует на самом деле, я думала, что они только в фильмах.
Очкастый долго смотрел на меня, и потом сказал:
— А знаешь, рыжая, я тебе верю.
— Спасибо, и я не рыжая, меня зовут Вики. Надеюсь ты запомнишь.
Он только засмеялся на мои слова, завел мотор и поехал. Мы остановились у общежития и он достал телефон и позвонил, как я поняла Католику. Через некоторое время он закончил разговор и начал оглядываться.
— Я потеряла сумочку, она где-то в клубе. Надеюсь мою машину скоро пригонят, мне нужны мои вещи, а пока, я надеюсь, что миссис Армстронг отдаст мне ключи от квартиры. — сказала я и потом добавила, — Спасибо, что довез, пока.
— Эй, эй стой. Я пойду вместе с тобой.
Я уже открыла дверь машины и вышла, и он сделал то же самое. Он наверное переживал за меня.
— Все в порядке, со мной все будет хорошо, мне просто надо выспаться. А ты езжай по своим делам.
— Да? — улыбаясь, спросил Очкастый, — Тогда вот, что я тебе скажу. Тут стоят машины Хуареса, а в лимузине точно сидит он, так что или ты с ними заодно и пытаешься меня отшить, или же они пришли по твою душу, хотя, я не имею и малейшего представления почему. Поэтому, я склоняюсь больше к своему первому предположению, что ты работаешь на Кортель.
О Господи! Почему он так подумал? Я ведь не при чем! Я начала чаще дышать, но мне казалось, что ни капли кислорода не попадало в легкие. Я приставила руку к губам, как будто, удерживая саму себя от истерики. Очкастый достал телефон и начал набирать какой-то номер и тут из машины вышло несколько парней и направилось к нам, я крикнула:
— Сзади! — и указала пальцем.
Он повернулся назад, а потом бросив телефон на тротуар схватил меня за руку и потащил внутрь, закрыл дверь на засов и велел мне бежать и прятаться.
— Я не была выше первого этажа этого здания. Я не знаю где можно спрятаться.
— Блядь, женщины, от вас всегда много проблем. Ладно бежим! — сказал он, хватая меня за руку.
Мы пробежали мою квартиру и помчались к черному входу, я и понятия не имела, что тут такой есть. Очкастый начал выдвигать замки и открывать заднюю дверь, как с передней двери послышались звуки выстрелов, они стреляли в дверь потому, что не могли открыть ее. Мы с Очкастым кое-как вышли наружу, он закрыл за нами дверь, и мы побежали. Честно говоря, я не знаю куда потому, что тут я ни разу не была. Мы путались в каких-то растениях, оказывается позади общежития были самые настоящие джунгли!
— Пригнись, — велел Очкастый, указывая на место позади куста. Потом он достал что-то наподобие гранаты или лимонки, я не разбираюсь, и сказал. — Если они догадаются, что мы здесь, это их задержит ненадолго… — и не успел он докончить говорить, как открылась задняя дверь и оттуда вышло несколько вооруженных человек. — Сиди тихо, — предупредил меня Очкастый, потом вытянул кольцо из этой штуковины, привстал и кинул в их сторону, потом схватил меня за руку и потащил еще глубже в эти заросли.
Ба-бах, послышалось позади и нас волной откинуло вперед. Мы упали недалеко друг от друга. У меня начала болеть голова, уши заложило, я толком ничего не видела, вокруг был только туман из пыли…
— Бежим! — крикнул Очкастый и начал поднимать меня с земли, — Вставай! Бежим!
Я кое-как встала на ноги, он меня придерживал потому, что я даже выпрямиться не могла, и мы бежали вглубь или в сторону, я не знаю куда мы бежали.
— Давай, рыжая, шевелись, тебе что жить надоело? Беги давай! — кричал Очкастый.