— Ты беременная? — вскрикнул Гибсон и привстал на постели.
— Нет… не знаю… есть вероятность, но я пока не знаю. Она дала мне тест и я сделаю его завтра.
— Почему завтра? Сделай сейчас.
— Гибс, что если он будет положительный? — мне было немного страшно, я люблю Гибсона, он весь мой мир, но что если он будет против этого всего?
— Это будет охрененно, детка. Ты родишь мне мальчика, а потом мы сделаем еще одного пацана, нет, рыжая, мы сделаем хренову кучу пацанов! — сказал Гибсон и поцеловал меня.
Такого я не ожидала, значит Гибсон не против детей, значит он хочет что бы мы были вместе, значит у нас все серьезно.
— Рэй, нельзя называть детей хреновой кучкой, — сказала я и засмеялась. — Милый, а если это будет девочка?
Он вскочил к постели и начал расхаживать по комнате.
— Ты, мать твою, издеваешься надо мной? Какая нахер девочка? — он запустил обе руки себе в волосы и начал тепебить их. — Она же… ты как вообще себе это представляешь? Девочку? А если она будет такой же красивой как ты? Ее будут хотеть все, ты понимаешь? У всех будет вставать на МОЮ ДОЧЬ! — он снова расхаживал по комнате, — А когда она вырастет, и начнет встречаться с парнями? Ох, блядь, я им всем глотки перережу… а ты можешь представить, что у нее появится парень? Какой-то сосунок! А если он ее поцелует? А ему лицо подожгу, этому мудаку. А если он ее трахнет? — он снова запустил пальцы в волосы. Он такой смешной, как только ему такое в голову могло придти сейчас? — Ее могут трахнуть, мою девочку, мою дочку! Блядь! Я его пристрелю! — я больше не могла на это спокойно смотреть, я начала смеяться и запустила в него подушкой.
— Милый, пока рано об этом думать, ей еще надо будет вырасти…
— Нет! Нет, мать твою, женщина. Никаких девчонок, только парни! Херова куча парней! С ними легче, с ними мне будет спокойнее и мне не придется отправлять всех, кто не так посмотрит на моих сыновей, на тот свет.
Боже, он так нервничал, как будто это уже случилось. Мне казалось, что он уже ее любит и уже защищает ее. Я уверена, он будет отличным отцом. Ну и что, что он грубый и немного бестактный, и иногда он совсем сумасшедший, но это мой Гибсон, я полюбила его таким и буду любить до конца моей жизни.
— Ладно, милый, успокойся. Я ведь даже не знаю, беременна ли на самом деле? Давай подождем до утра.
— А почему до утра? — спросил он, все еще не смотря на меня, и расхаживая по палате.
— Ну … нам надо воздержаться до утра, что бы все было чистым… ну ты понимаешь…
— Что? Нам нельзя трахаться?
— Нет, Гибс. Ты меня обнимешь и мы будем спать так до урта.
— Охренеть! — заорал Гибсон. — До утра?! Кто-нибудь пристрелите меня!
Он все еще расхаживал по палате и бормотал себе под нос. Я не могла расслышать что именно, но на то, как он сыпал проклятьями и матерился, я не могла смотреть спокойно и не улыбаться. Потом он снова прорычал:
— Девочка! — и ударил кулаком стену так, что на ней остался след. Я немного испугалась и встала с места. — Все в порядке, рыжая, просто если это будет девочка, то сразу же застрелите меня.
Я подошла к нему сзади и обняла. Потом поцеловала его спину и положила щеку на его лопатку.
— Все будет хорошо, малыш.
Девочка? Какая девочка? Это наказание за мои грехи. Бог меня наказывает, не хватает мне моего собственного рыжего дьявола, как появится еще один. Дочка! У меня может родиться дочка! Господи, я никогда не обращался к тебе с просьбами, но пожалуйста, пошли мне кучку пацанов. Настоящих бесстрашных мужиков. И тогда можешь отправлять меня в ад.
Я повернулся и обнял мою женщину. Она такая теплая и ласковая. Только она меня может успокоить, и только она может вывести меня из себя за долю секунды. Проклятье! Я поцеловал ее в макушку и прижал еще крепче к себе.
Глава 42
Джекс принес мои вещи и сказал, что мои игрушки у него в машине. Без моих ножей и моих пушек я, как будто, без рук. И может это и к лучшему, что он не пронес их в больницу потому, что я бы всех тут пристрелил.
Гисбона выписывают. Точнее, он просто оделся и собрался уйти. Его пытались переубедить, но это бестолку. А еще он меня называет упрямой. Видели бы вы какой скандал он устроил, когда его хотели посадить в инвалидное кресло и вывезти из приемной. Он крыл матом всех, кто там находился, пнул эту коляску, ему никто не мог объяснить, что по закону, когда выписывают пациента из больницы, его обязательно сажают в кресло и выкатывают.
— Я вас здесь всех нахер взорву, если кто-нибудь еще раз упомянет это чертово кресло! — заорал Гибсон, потом обнял меня и мы вышли из приемной во дворик больницы. — Они совсем охренели, я им что инвалид или баба?