― А вы что думали, я в рот буду вам заглядываться? ― рыкнула я, расстегивая пуховик и вручая его мужчине.
― Хватит мне выкать. Иди ложись спать.
― Мне вообще‐то руки надо помыть и поесть!
В другом углу кухни сидел второй амбал, который был явно не доволен моим поведением. Он смотрел на меня как на главного врага народа, а в следующую секунду сорвался с табуретки, в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, и схватив за кардиган на груди, прижал меня спиной к стене.
―Ты че курица, решила тут свои правила установить? Кто тебе давал право так себя вести? Ты кто такая, что командуешь здесь? Напомнить, от кого минуту назад так шустро бежала в дом? Может вернешься на улицу и проведешь там ночь? Только вот ой как я уверен, что к утру мы там обнаружим одни лишь следы крови. Это максимум, что от тебя останется. Понимаешь? Волки зимой уж слишком голодные!
― Если ты такой ублюдок, то конечно, сделай это. Тебе же ничего не стоит убить человека, верно? Давай, выбрасывай меня на улицу. Кусок дерьма!
Он оторвал меня от стены, и явно собирался исполнить свое желание, но ему помешал Максим.
― Паш, успокойся. Ты понимаешь, что сейчас не время выяснять отношения? ― Максим схватил его за руку, которой этот Паша удерживал меня едва ли не за горло.
― Ладно. Живи пока. Мало ли, что там с Гришей.
― Спасибо что разрешил, ― рявкнула я, отрывая его руку от себя. ― Максим, покормишь меня?
Кажется, среди этой компании один явно идиот, и это точно Павел. Долбанутый на всю голову.
― Садись за стол, сейчас что‐нибудь придумаю.
Я кивнула.
Домик оказался очень чистым и уютном, хотя мелковатым для трех амбалов. Чувствовала себя в ловушке. Три медведя и девочка Нина. И если с Максом можно было ужиться, то со вторым…
Посмотрела в окно напротив и ужаснулась. Два желтых глаза! Господи!
― Правильно, бойся, врачиха, а то за жопу ухватит, ― язвительным тоном произнес Паша, и недовольно хмыкнул.
― Придурок, ― прошипела я, а Макс закрыл шторку на окне.
― Не обращай внимания. Успокойся. Паш, вали покури в коридоре.
Тот лишь бросил на меня косой взгляд и громко хлопнув дверью, вышел в предбанник.
― Он всегда такой нервный? ― уточнила я, понимая, что этот псих может меня и грохнуть.
― Бывает у него. Я поговорю с ним.
― Да уж, поговори. Слушай, а что с вашим Гришей? Кто его так?
― Боевая пуля. Лишних вопросов не задавай.
― Странно, я лечу, а причину знать не должна.
― Мы тебе хорошо заплатим, не переживай. Главное, молись, чтобы Гриша выжил.
― Да все хорошо будет с вашим Гришей.
― Ты я погляжу профи.
― Э, ― я застыла, и виноватым взглядом посмотрела на Максима, ― нет, вообще‐то. Это моя первая операция.
― Ты же парамедик.
― Ну так, не хирург ведь. Я оказываю первую медицинскую помощь.
― Тогда как?
― Как, как! Повезло вам, но не повезло мне. Я в интернатуре сейчас. Окончила хирургический.
― Ну вот, а говоришь не медик.
― Я практикуюсь. Кстати, не знаешь, где сейчас мой телефон, что‐то я совсем растерянная стала.
― Твоя сумка с личными вещами вон там, на вешалке, ― показал рукой в сторону выхода, а я хмыкнула.
И вправду рассеянная.
Прошла к сумке, и достала мобильный. Пара пропущенных и сообщение от Андрея. Ему что надо?
«Сказали, ты выбежала как ошпаренная из больницы. Что случилось?»
Ясно, любопытство.
Отыскала в записной книжке номер Виктории Семеновны, а потом бросила взгляд на время. Десять часов. Эх, ладно, была ни была. А предупредить стоит.
Только хотела нажать на кнопку вызова, как экран телефона накрыла мужская рука.
― Кому звонить собралась? ― Макс заглянул мне в глаза.
― Я… Виктории Семеновне. Дело в том, что у нас на завтра стоит операция, и я должна была присутствовать на ней. Мне нужно сообщить, что меня не будет.
― Звони, ― кивнул он, убирая руку с телефона, а в следующую секунда к моему боку прижал острый наконечник, ― скажешь хоть слово о том, где ты и что с тобой, я сразу же тебя прирежу.
― Мда уж, а я думала, ты умнее того идиота.
― Давай, не томи, врачиха.
Я вздохнула и нажав кнопку, приложила телефон к уху. Гудок, второй, третий. Думала, Леонидова уже не ответит, но ошиблась. В трубке послышался сонный вздох.
― Нина? Что‐то случилось?
― Виктория Семеновна, простите, что разбудила. Я не просто так звоню.
― Да когда уж ты, девочка, просто так звонила.
― Простите, я хотела сказать, что не смогу присутствовать завтра на операции.
― Что‐то случилось? Говорят, ты убежала сегодня сама не своя.
― Ааа, да, мне нехорошо стало. Я слегла с температурой. Простыла я, Виктория Семеновна.