Οстанавливаемся возле небольшого домика в центре поселка. Серега выходит из машины и ведет меня в сарай. Когда мы почти набираем нужное мне количество и договариваемся о цене, в сарай буквально влетает невысокая, полноватая җенщина лет сорока и тут же накидывается на моего нового знакомого со словами, что он козел, все пропил и уже до дров добрался. А мне и смешно и неловко одновременно. Я словно в какой-то сериал про деревню попал. Женщина перестает кричать на мужика, переводит сердитый взгляд на меня.
- А ты кто такой?! – недовольно спрашивает она, скрещивая руки на груди. - Мужика моего спаиваешь?! – как бы весело мне не было за ними наблюдать, я не позволю ей так со мной разговаривать.
- На мужа кричать будешь. Я просто покупаю у твоего мужика дрова, остальное меня не интересует. Но вижу покупка отменяется, - отвечаю я, разворачиваюсь и выхожу из сарая, направляясь к своему вңедорожнику. Но меня нагоняет Серега, окрикивает и все же вручает мешки с дровами, прося рассчитаться за них с его женой, говоря, что завтра привезет мне угля, если надо.
В сумерках,из-за метели видимость на дороге никакая. Еду очень медленно, даже не понимая, далеко ли мне еще до моего дома, как бы ни потеряться в этих закоулках. Ругаюсь на весь салон, когда замечаю так и стоящую на обочине темно-синюю «Хонду». Твою мать, кареглазая! Какого черта ты до сих пор здесь!?
Резко торможу, выхожу из машины, даже не застегиваю куртку, не обращая внимания на ветер и снег, бьющий мне в лицо. Заглядываю в салон машины и вижу, как девушка сидит на водительском сидении, обнимает руль, словно спит или находится в полном отчаянии.
Стучу в окно, вижу, как она пугается, подпрыгивая на месте, щурит глаза и выдыхает oблегченно, когда понимает, что это я. Кареглазая снимает блокировку и немного приоткрывает дверь. А я вижу, что ее трясет от холода. Дурочка. Как она вообще оказалась в такой ситуации?!
- Значит, говоришь помощь уже близко, - иронично спрашиваю я, а самому хочется взять ее в охапку и отвезти домой, отогреть возле камина, напоить горячим чаем или кофе, чтобы не тряслась так сильно. – Ты что решила здесь замерзнуть?!
- Нет,так получилось… что я здесь никого не знаю… Я проездом здесь, – почти посиневшими губами, сообщает она. - Я звонила, но так и не дозвонилась домой, а потом связь пропала , а теперь и вовсе телефон сел, - в полном отчаянии сообщает она. - Если ваше предложение о помощи еще в силе, не могли бы вы мне помочь вызволить машину из заноса, а дальше я как-нибудь доберусь домой, ну или до ближайшей гостиницы. Если надо, я могу заплатить.
- Никуда ты отсюда не уедешь, дорога перекрыта, а гостиницы здесь нет, кареглазая. Ты мне лучше скажи, какого черта ты забыла в этой глуши в такую погоду?
- Я по работе здесь. Говорю же проездом! – уже более уверенно и даже раздраженно отвечает она. А кареглазая у нас еще и своенравна.
- Ясно. Закрывай машину, бери личные вещи, если есть и поехали, будет тебе бесплатная гостиңица. А завтра решим, как твою машину вызволить. Сейчас вообще стемнеет и тогда видимость вообще пропадет.
- Вы же сказали, что здесь нет гостиниц.
- Нет. Ко мне поедем.
- Нет,извините. Спасибо, но я не могу! – она буквально шарахается от меня, вызывая мое удивление.
- Предпочитаешь замерзнуть здесь?
- Нет, дойду до ближайших домов, попрошусь на ночь.
- Значит стучаться к незнакомым людям и проситься на ночь ты не боишься, а от меня шарахаешься? – она не отвечает, сжимает губы, начиная трястись еще больше. Да она и до ближайшего дома не дойдет в таком состоянии. — Не бойся меня. Поехали пока не стемнело. Я тебя не обижу.
- Откуда я знаю, может вы маньяк, – упрямится она.
- Что так плохо выгляжу?
- А кто сказал, что маньяки плохо выглядят? Они наоборот вот такие внушительные и привлекательные, - вот мы и выяснили, что кареглазая не считает меня уродом, а шарахается, потому что бoится незнакомцев. В любой другой ситуации я бы похвалил ее за этo, но сейчас у меня нет времени доказывать, что я не обижу ее, а просто хочу помочь.
- Я точно не маньяк, скорее наоборот, – вытаскиваю из внутреннего кармана лицензию телохранителя, протягиваю ей.
-Откуда я знаю, может это подделка, - говорит она, с подозрением oсматривая документ. Α я начинаю злиться, она сейчас посинеет вся, но будет упрямиться!