– Сядь, – устало произнёс он.
И уже после того, как я устроилась в кресле напротив, он наконец-то взглянул на меня и ответил:
– Айши больше нет. Сегодня были похороны.
Что?
У меня затряслись ладони, а в ушах стучал пульс и набатом били его слова «Айши больше нет».
– Не могу в это поверить, – тихо выдыхаю я.
– Она умерла, – уже с раздражением произносит он.
– Она не умерла. Её убили! – Громче, чем хотелось сказала я, – Те раны…я видела их, а ещё я видела как она упала, и это было до взрыва. Амир, в неё стреляли.
– Лейла…
– Скажи мне правду, – прошу я.
– Её убили. Но для всех она умерла при взрыве. Поняла меня? – он снова стал раздражённым.
Амир несколькими глотками осушил стакан и поставил его на столик.
– Да, все понятно, только для чего нужно это скрывать? Она была доброй и в жизни никому ничего плохого не сделала. Стало быть дело в тебе, верно, поэтому её убили? С твоей работой и врагами обзавестись несложно.
– Что ты знаешь о моей работе?! – Зарычал он, резко вскочив, и навис надо мной, вцепившись в подлокотники моего кресла.
Такая вспышка гнева была для меня неожиданностью, и я скорее всего испугалась бы, но последнее время я частенько вижу в таком состоянии Романова и это мне позволило не подпрыгнуть сейчас перед Амиром на своём месте.
– Лишь то, что ты работаешь на правительство. Военный или что-то вроде того, – ровным голосом отвечаю и не отвожу от него своего взгляда.
Единственный свет в комнате исходил от искусственного камина, все это время я видела мужчину только благодаря ему. А сейчас, когда мужчина так близко и стоял спиной к единственному источнику освещения, я не могла разглядеть его лица. Только по тяжелому дыханию я поняла, что он в бешенстве и меня это действительно напугало.
Молчание затянулось, и когда я уже собиралась прочистить горло, чтобы хоть что-то произнести мужчина заговорил:
– Иди к себе, – Амир выпрямился и прошёл к камину, остановился спиной ко мне, – утром, как проснёшься тебя отвезут домой.
Я встала и уже направилась к выходу, когда его слова остановили меня. Домой?
– А как же Ильяс? – неуверенно спросила я и с замиранием сердца ждала ответа.
– А что с ним? Моя мама позаботится о нем.
Амир так и стоял упираясь рукой к стене и смотря на камин. А я не представляла как его мать будет справляться с малышом, ей ведь почти пятьдесят и она с трудом передвигается. С первого взгляда видно, что женщина больна. И как она будет заботиться о малыше, если забота нужна ей самой?
Допустим завтра она посидит с Ильясом здесь, дома, но а потом как? Амиру по контракту осталось доработать три месяца, это я хорошо помню, потому что Айша дни считала до их счастливых совместных дней и ночей, а тут…
С кем ребёнок останется, пока отец будет на работе? Было лишь два варианта: няня либо мама Амира, которая скорее всего заберёт Ильяса к себе. О том, чтобы за ребёнком присматривала тётя Гузель и речи быть не могло. Что же тогда предпринять?
– Ты слишком много думаешь, Лейла, – усмехнулся Амир, – иди уже.
– Я думаю, твоей маме будет тяжело смотреть за Ильясом, – может я и думаю слишком много, но говорить все как есть я не решалась.
– Не лезь в это. Он мой сын и я сам решу как поступить, – слишком много холода было в его словах.
– Может няня это все же лучше…– осмелилась я предложить, и тут же оказалась перебита мужчиной.
– Никаких нянь в моем доме не будет!
– Но…я хотела принять твоё предложение. Пусть и прошло уже много времени, но сейчас няня вам просто необходима. К тому же, Ильяс со мной спокоен, и Веры сегодня я не видела. Ты её уволил?
– Эта женщина больше здесь не работает.
Понятно, ведь какой смысл от человека, к которому ребёнок не идёт? Не понимаю почему её раньше не сменили.
– А ты, кажется, плохо себе представляешь на что соглашаешься, – продолжил он, – уже поздно, Лейла, пойдём.
Амир, в полном молчании, провёл меня до комнаты, поцеловал сына и ушёл. Мы с малышом остались одни. Я решила лечь в постель и на этот раз разделась до белья и майки.
Сна ни в одном глазу. Снова и снова прокручиваю в голове слова Амира. Не могу поверить в то, что Айши больше нет. Вот так сразу, был человек и нет его.
В груди больно сжалось сердце, и казалось, что слез больше нет, но я все же заплакала. Тихо ревела уткнувшись лицом в подушку. Сегодня я не только подругу потеряла, но и сестру, частичку моей души и сердца. Не представляю, как я не расклеилась у Амира на глазах. Возможно, здравый смысл и известие о будущем Ильяса не позволили мне отдаться во власти эмоций.