— Это разработка одного проекта, — Браун раскатал свиток и принялся его изучать. – Видите ли, в магическом мире нет яслей, и поэтому работающие женщины, у которых нет домовых эльфов, а все знают, что лучших нянек, чем эльфы – не найти, вынуждены или надолго прерывать свою карьеру, или вообще не рожать.
— Да, это печально, — Гермиона, которую скоро ожидало бесконечное сиденье дома, не могла не заинтересоваться. – И что же это за проект?
— Ясли! – торжественно произнес Браун. – Прямо здесь, на территории министерства. Для сотрудниц, дети которых достигли годовалого возраста.
— Это очень хорошо. Главное, дети будут находиться в непосредственной близости от родителей, которые в любой момент могут прийти и посмотреть, не случилось ли чего-нибудь с их чадами.
— Если все пройдет, как и планируется, то примерно через год мы откроем этот детский сад… — мистер Браун задумался. – Я могу на вас рассчитывать, Астория?
— Эм… — Гермиона задумалась. Она рассчитывала в будущем возобновить свою карьеру ученого, но с другой стороны, пока ребенок будет достаточно мал, то об этой карьере можно будет забыть, так как лаборатория требовала абсолютное внимание к себе. Проводя опыт, ученые обычно забывали, что где-то есть и другая жизнь. Наверное поэтому среди этой братии было так мало женщин. – Я подумаю, — Гермиона решила, что в итоге согласится. Так она не будет оторвана от жизни Отдела и будет в курсе всех новинок, а там, как знать. Так далеко она еще не загадывала.
Внезапно из приемной раздался приглушенный шум, как будто там разгорался спор.
— Я посмотрю, — Гермиона решительно направилась к двери.
Возле ее рабочего места стоял, скрестив руки на груди, Драко Малфой.
— Уизли, — Гермиона прошла за свой стол и взяла в руки букет. При этом она демонстративно не смотрела на мужа. – Твои усилия были совершенно лишними. Мистер Браун ждал твои бумаги, и без каких либо усилий с моей стороны просмотрел бы их сразу, как только они легли бы на его стол.
— Я знаю, — просто ответил Перси. – Однако я говорил правду, мне просто захотелось сделать приятно красивой женщине, поэтому я и подарил эти цветы.
Драко стиснул кулаки.
— Вот что, Уизли-я-не помню-какой по счету, сделал приятное даме? А теперь катись отсюда.
— Астория, я тебе искренне сочувствую, — с этими словами Перси направился к выходу.
Малфой проводил его яростным взглядом.
— Ну и кто из нас «собака на сене»? – Гермиона устало опустилась на стул. – Откуда ты только знаешь маггловских поэтов?
— Среди магов поэтов мало, вот и приходится искать альтернативные средства получения эстетического удовольствия, — процедил Драко. – Гермиона, — он сильно понизил голос, практически прошептал, — я устал, я больше так не могу.
Повернувшись, он направился к двери, ведущий в кабинет мистера Брауна.
— Мистер Браун, — заглянув в кабинет, начал говорить Драко. Гермиона задохнулась от возмущения, и вскочила, чтобы оттащить мужа от двери, которую она охраняла. А Драко тем временем продолжал. – Я украду у вас Асторию на остаток дня? Спасибо вам, мистер Браун.
Малфой закрыл дверь, развернулся и перехватил подошедшую к нему Гермиону.
— Что ты себе позволяешь? – вскинулась секретарша мистера Брауна.
— Я только что выпросил для тебя отгул, пошли, — и Драко потащил ее из приемной в Атриум, где через камин чета Малфоев переместилась домой.
Как только Гермиона вышла из камина в гостиной, она, скрестив руки на груди и нахмурившись, начала спрашивать, какого собственно… Но Драко перебил ее.
— Молчи, — он подошел поближе и приложил палец к ее губам. – Я больше так не могу.
Потом он охватил ее голову руками и поцеловал.
Гермиона от неожиданности попыталась вырваться, но Малфой просто не дал ей такой возможности.
Он не был нежным, его губы снова и снова плотно прижимались к ее, заставляя уступить, заставляя раскрыться.
В какой-то момент в голове Гермионы мелькнуло: «Да какого черта? Ты же его давно хотела», — и она перестала сопротивляться, ответив на его поцелуй.
Поведение Драко моментально изменилось. Вместо агрессивной настойчивости начала проявляться нежность.
Он оставил в покое ее губы и принялся ласкать шею, постепенно спускаясь все ниже. Одновременно он раздевал ее, но Гермиона практически не чувствовала этого. Она смотрела как будто со стороны, как он опустил голову к ее обнаженной груди, и негромко вскрикнула, когда он кончиком языка дотронулся до соска. Грудь в последнее время благодаря беременности стала невероятно чувствительной, и любые прикосновения ощущались чрезвычайно остро, на грани боли.
Полностью освободив жену от одежды, Драко прислонился щекой к ее животу. Ребенок, словно почувствовав отца, толкнулся. Малфой закрыл глаза, и принялся выцеловывать на животе какой-то узор.
Гермиона почувствовала, что еще немного, и она просто упадет. Вцепившись в его плечи руками, она закрыла глаза и откинула голову назад.
Как она оказалась на полу, прямо на пушистом ковре, Гермиона уже не помнила. Драко лег рядом и мягко руками повернул ее на бок, а сам прижался грудью к ее спине. Только почувствовав его обнаженную кожу своей, Гермиона поняла, что он когда-то успел раздеться.
Все это время они молчали. Не было ни страстных стонов, ни ничего не значащей болтовни. Только в тот момент, когда Гермиона достигла оргазма, она позволила себе еще раз негромко вскрикнуть и откинуть голову на плечо мужа.
Приходила она в себя медленно. Из всех ощущений, что достались ей, Гермиона наиболее остро ощущала, как вначале сердце Драко билось с сумасшедшей скоростью, а затем медленно возвращалось к своему обычному ритму.
Сколько они лежали на ковре никто из них не смог бы ответить даже под угрозой Круциатуса. Наконец Гермиона вздохнула и повернулась на другой бок, лицом к мужу.
Драко внимательно и очень серьезно смотрел на нее.
— Меня интересует только два вопроса: первый, с кем ты только что занимался любовью? – Гермиона протянула руку и дотронулась до его щеки.
— С тобой, — просто ответил он. – С Гермионой. А второй вопрос?
— Что теперь будет?
— Теперь все будет по-другому. Нам, в особенности тебе, придется привыкать к мысли, что мы все-таки женаты. Более того, я не собираюсь больше спать отдельно от тебя, и к этому ты тоже должна привыкать, — Драко говорил серьезно и бескомпромиссно.
— А если я не захочу?
— Значит, я приложу все свои усилия, чтобы ты захотела. Гермиона…
Что он хотел сказать, Гермиона не услышала, потому что камин вспыхнул зеленым и в гостиную вошли Гарри Поттер и Джинни.
— Ох, — национальный герой покраснел и быстро отвернулся.
Джинни же наоборот принялась бесцеремонно разглядывать обнаженную парочку.
Теперь пришла очередь краснеть Малфою. Быстро призвав плед, он укутал жену и кое-как прикрылся сам.
— Уизли, может, ты отвернешься? – прорычал Драко.
— Зачем? – пожала плечами Джинни. Глаза ее смеялись. – Тебе нечего стыдиться, поздравляю, Малфой. Зато теперь я могу всем говорить, что видела тебя голым, — она рассмеялась. – Поверь, эта деталь волновала многих учениц Хогвартса, которые учились в одно с тобой время. Так же как и подобные вопросы возникали у этих учениц по поводу Гарри. Так что я в двойном выигрыше.
— Уизли, совесть имей! – Драко попытался вскочить, но это было сделать проблематично, из-за риска снова предстать перед рыжей бестией, в чем мать родила.
— Среди бела дня на коврике! Гарри, учись. Я скоро потребую то же самое от тебя, — Джинни откровенно наслаждалась ситуацией.
— Джинни, а зачем вы пришли? – наконец Гермиона справилась с волнением и задала самый главный вопрос.