К разочарованию Танкреда отряд бандитов был всего в шесть десятков ободранных и вооруженных чем попало грязных оборванцев. Попрошайки, даже не крестьяне. Их большей частью перебили, но нескольких схватили живьем.
Градоначальник вышел поздороваться и поприветствовать спасителей. Гинденбург получил свои лавры и с жуткой улыбкой сейчас сидел и смотрел на этого самого градоначальника. Ведь когда приехал кронпринц прибыл, тот его не признал, приняв того за какого-то наемника. Сейчас он рассыпался в извинениях, но от этого обидное ощущения у Александра не уменьшались.
– Развяжите одного, поговорить нужно, – Александра устало глядел из под ладони, сидя на резном стуле. Градоначальник ушел, а вернее был выставлен прочь.
– Будем вызнавать, где богатства спрятали? – спросил один из воинов кронпринца.
– Нет, балда. Ты посмотри на этих, – он ногой показал в сторону связанных пленников, – какие тут богатства. Мне интересны их причины, по которой они стали ворами.
– Чего тебе нужно, гардар, – пленный, которого развязали, похоже был фаротарцем, раз назвал кронпринца так, как в фаротарских княжествах называют арневердцев, северян.
– Перед тобой сам кронпринц Александр, холуй, – один из воинов Гарды пнул бандита ногой, – и ты стоишь на его земле.
– О, ваше высочество, – бандит скривился и сплюнул под ноги Александру. Его хотели уже прирезать, но кронпринц остановил их жестом руки, – не твоя это земля. Твоя там, за Зеленым морем. Так что бери своих рабов и вали обратно на коленки к деду-эльфу.
– Это моя земля, – спокойно, насколько это было возможно, сказал Александр, -я пришел, чтобы править.
– Ха, слышали, парни? – бандит повернулся к своим и гаденько ухмыльнулся, – править он пришел. Где же ты был, а?
– У деда, учился править, – сказал Александр первое, что пришло в голову.
– Чем же тебе твой дядя не угодил? Хотя да, правление у него такое себе, раз его мытари содрали с нас последнее и мы вынуждены грабить, чтобы с голоду не сдохнуть.
– Я не знал, – степенно ответил Александр, но бандит продолжил.
– Откуд… – он хотел что-то сказать, но Танкред точным ударом с носка разбил ему в кровь лицо.
– Молчи, ничтожество! Знай свое место, когда говоришь с членом императорской семьи, твоим правителем, – Гарда поддержала Танкреда.
– Он мне не правитель, – просипел бандит.
– Казнить его и дело с концом, – сказал Танкред, вытаскивая нож.
– Погоди, твой господин ещё ничего не приказал, – Гинденбург остановил руку воина, – имей терпение. Теперь ты, вор, – юноша кончиком носка перевернул бандита, – говори, пока твой правитель разрешает.
– Он мне не правитель, – прохрипел тот.
– Я твой правитель! Я твой хозяин! – сначала прошипел, а затем с силой стукнул по столу кулаком Александр.
– Ты чужак. И брат твой тоже, – бандит сплюнул кровью, – вы ничего не знаете. Хочешь, просвещу немного, по доброте душевной?
– Больно ты дерзкий, червяк, – Танкред наступил ему на горло, – но твоя жизнь в моих руках. Захочет кронпринц – и я ногу опущу.
– Валяй, – дерзкая улыбка не сползала с лица бандита, – твой хозяин содрал все с меня, ничего не осталось. Мне нечего терять, шавка иноземная. Он, как и его дядя – сук… – Танкред не дал договорить, раздавив каблуком своего сапога бандиту горло.
– Ещё кто-то хочет дерзить вместо ответов? – грозно спросил Танкред, – Нет? Тогда тащите сюда следующего.
Последующие были более сговорчивые и куда как более вежливые. Отвечали без дерзостей, с уважением. Или с благоговением. Но единственное, что понял кронпринц, что герцог Лакоттики собрал второй налог от лица императора. На неизвестные нужды короны. Александр сидел кислый, словно съел что-то наподобии южного ламона.
– Милорд, что с бандитами делать? – спросил воин Гарды, когда допрос был окончен.
– Будь мы на море, можно было бы бросить их за борт и дело с концом, – сказал Танкред, поигрывая ножом.
– Мы не на море, Танкред, – Гинденбург осадил друга, – пусть кронпринц решает.
– Бросьте пока в тюрьму, завтра решу, – устало бросил Александр и вышел во двор.
– Эй, Александр, ты чего? Не пристало тебе слушать речи всяких бродяг, – Танкред догнал кронпринца.
– Стоит, Тан, стоит, – Александр сел на завалинку и набрал полную горсть земли, – что я знаю об этой земле? Так, общие сведения. Мы здесь чужие.
– Пока что, – сказал Гинденбург, – обживешься, привыкнешь. Ничего, скоро привыкнут к тебе и станут привечать. Но вот герцог мне этот совсем не нравится.