Я читал «параметры» медленно, чтобы обе стороны успевали делать заметки. По проблеме территории я предложил Израилю передать палестинцам от 94 до 96 процентов Западного берега, а также компенсировать от 1 до 3 процентов территорий, которые не передавались палестинцам. Районы, которые останутся под контролем Израиля, будут включать 80 процентов поселений. По проблеме безопасности я сказал, что израильские войска должны быть выведены в течение трех лет и постепенно заменены международными миротворческими силами. Кроме того, небольшой израильский контингент останется в долине реки Иордан еще на три года, но под контролем международных сил. Израильтяне также сохранят свою радиолокационную станцию раннего обнаружения на Западном берегу, но на ней будет присутствовать палестинский представитель. В случае «неминуемой и доказуемой угрозы безопасности Израиля» будут предусмотрены возможности быстрого ввода израильских войск на Западный берег.
Новое палестинское государство будет «демилитаризованным», но обладать внушительными силами безопасности, суверенитетом над воздушным пространством, но с учетом оперативных нужд Израиля и его потребности в тренировочных полетах, а безопасность его границ и сдерживание потенциальных агрессоров обеспечат международные силы.
По проблеме Иерусалима я рекомендовал, чтобы арабские районы отошли палестинскому государству, а еврейские — Израилю; палестинцы должны получить суверенитет над Храмовой горой (Харамом), а израильтяне — над Западной стеной Иерусалима и «священным местом», частью которой она является. Все раскопки около стены или под горой должны быть запрещены, если только на них не получено обоюдного согласия.
По проблеме беженцев я сказал, что новое палестинское государство должно стать родиной для людей, покинувших страну во время войны 1948 года и позже, что не исключало возможности применения к некоторым из них израильских законов и постановлений. Приоритет при возвращении должен отдаваться беженцам, живущим на территории Ливана. Я рекомендовал оказать беженцам международную помощь, выплатив им компенсацию и помогая строить жилье в новом палестинском государстве, в районах, которые будут ему переданы, в тех странах, где они сейчас проживают, или в Израиле. Обе стороны должны согласиться с тем, что это решение соответствует резолюции Совета Безопасности ООН № 194.
Наконец, в соглашении должно быть четко заявлено о прекращении конфликта и всех форм насилия. Я предложил принять новую резолюцию Совета Безопасности ООН, в которой утверждалось бы, что это соглашение в совокупности с освобождением заключенных-палестинцев будет соответствовать требованиям резолюций № 242 и № 338.
Я сказал, что оглашенные параметры не подлежат обсуждению. Это лучшее, что я мог сделать, и хотел бы, чтобы стороны вели переговоры об окончательном статусе Палестины в рамках предложенных условий. После моего ухода Деннис Росс и другие члены нашей команды остались, чтобы давать разъяснения, но при этом отказались обсуждать любые жалобы и претензии. Я знал, что наш план был сложен для обеих сторон, но уже давно пришло время или решить проблему, или отказаться от попыток ее решения. Палестинцам предстояло отказаться от абсолютного и безусловного права на возвращение; они всегда подозревали, что так будет, но не хотели этого признавать. Израильтяне были обязаны отдать Восточный Иерусалим и часть Старого города, но палестинцы обязались сохранить их религиозные и культурные святыни; уже на протяжении нескольких лет было очевидно, что для заключения мира они должны это сделать. Израильтянам также предстояло в виде компенсации вернуть несколько больше земель на Западном берегу и участков территории, чем предлагал Барак в качестве своей последней уступки, но они многое и сохраняли — по крайней мере 80 процентов своих поселений. Им также предоставлялась возможность официально завершить конфликт. Это была трудная сделка, но я считал, что, если они хотели мира, предложение включало справедливые условия для обеих сторон.
Арафат немедленно попытался уклониться, попросив «разъяснений». Но «параметры» были ясны: мы или будем вести переговоры на этой основе, или нет. Как всегда, он пытался тянуть время. Я позвонил Мубараку и прочитал ему условия. Он назвал их «историческими» и сказал, что сумеет убедить Арафата принять их.