- Не брал я у вас ничего. Больно надо.
Но я, несмотря на протесты, уже вырвала у него из рук рюкзак. Антон не сдался, а вцепился тонкими пальцами в грубую ткань.
- Да? А чего ж ты над ним так трясешься? Врешь ведь.
Он резко потянул рюкзак на себя, меня даже отбросило в сторону.
- Так, да? – стала в позу. – Иду будить отца. Пусть везет тебя в тюрьму. Сейчас же.
Развернувшись, поплелась в сторону двери. Как и ожидалось, парень перехватил мою руку и заставил притормозить. Надо сказать, отца я будить не хотела. От вопросов, типа: «Что ты делала в спальне парня среди ночи?» не отвертеться. Ещё и виноватой останусь. И наказание получу.
- Не надо. Я, правда, ничего не брал. Просто хотел уйти.
- Отлично. Решил подставить отца? Милый мальчик.
Он смешно засопел и сел на кровать брата.
- Ложись спать. Уверена, мой отец хочет помочь тебе. Так что не советую дергаться.
Я села в небольшое кресло и поджала ноги. Пол прохладный.
- А ты собираешься здесь остаться?
Он косо посмотрел в мою сторону и хмыкнул.
- Если ты рассчитываешь, что я тебя оставлю после того, как ты пытался удрать, то спешу разочаровать. Буду караулить до утра.
Парень пожал плечами и лег на кровать, даже не раздеваясь. С минуту он смотрел в потолок, затем достал из рюкзака плеер и сунул наушники-вкладыши в уши.
Смотреть на неподвижно лежащее бревно скучно, поэтому меня начало клонить в сон. А если ещё учесть, что я вчера встала не свет ни заря… А всё мой лучший друг Никита Мишин, который пытается меня вовлечь в спорт. Где я и где спорт?! Но ему разве докажешь?
- Что ты слушаешь? – пытаясь не порвать рот, зевая, кинула взгляд в сторону Антона.
- Музыку, - не поворачивая головы, ответил беглец.
- И какую же музыку у нас слушают эмо?
Вот, теперь я заслужила заработанный взгляд. Таращится ещё, будто испепелить меня хочет.
- Ой, ладно. Я же не в лесу живу. Невооруженным глазом вижу, что ты… такой странный. И видок у тебя стремный, уж прости. Есть у нас в классе одна такая. «Эмочка», рева-корова.
- А ты хамка. И грубиянка.
- Из твоих уст звучит, как комплимент. Так что ты слушаешь?
- «GreenDay».
- В самом деле? – я прислушалась, но ничего так и не услышала. – Хороший вкус. Мне они тоже нравятся.
- Да, они крутые. Я даже на концерте был.
- Серьезно? – непроизвольно выпрямилась в кресле. – На единственном концерте в России? Ого. Тебе повезло.
Язык чесался задать тысячу и один вопрос. Я слукавила. Группа мне не просто нравится, она одна из самых любимых. И я мечтала попасть на единственный концерт за двадцать лет, которые они дали в стране.
- А зачем тебе нужно было воровать одежду из магазина? – заглушая легкие нотки зависти, вернулась к темному настоящему.
- Немного не твоё дело, не кажется?
Мне хотелось сказать ему что-нибудь грубое и нелицеприятное, да я передумала. Решила не тратить на него нервные клетки и силы. Предпочла переключиться на мысли о Мишине. Верка, моя лучшая подруга и соседка по парте, обмолвилась, что я нравлюсь Никите не просто как друг. И он просил осторожно выведать у меня, как я к нему отношусь. Вера никогда не была особо деликатной, поэтому спросила меня об этом в лоб. Мне ответить было нечего. Я-то про Мишина совсем не думала. Он друг мне и точка. Но обещала подумать немного. Вот, думаю теперь.
Никита хороший товарищ и весёлый, с ним редко бывает скучно. Мы и вдвоём с ним гуляем, бывает. И зачем ему всё усложнять? Чем будет отличаться наша обычная прогулка от свидания? Фу, он меня, наверное, поцеловать хочет. Меня передернуло, и я скривилась, будто лимона наелась. Ой, нет, кажется, я к этому не готова. Целовать Мишина будет так же странно, как и Веру. Я, скорее, мелкого воришку поцелую. Нет, друг должен оставаться другом.
- Инга, - меня разбудил голос матери.
Я кивнула, мол, сейчас встану и потянулась. Забыла, что ночевать мне пришлось в тесном кресле, и съехала на пол. Кровать брата пустовала. Господи, проворонила! Сбежал хорек мелкий.
- Удрал, да?
Ткнула пальцем в сторону аккуратно застеленной постели.