— Тебе же сказали, рыжий, — Бабай струсил пылинки с плеча, — Бабай я.
— Вы что, издеваетесь?! Я представитель власти! — Заорал Эдуард Львович, налившись краской. — Всех в каталажку посажу!
Кикимора приоткрыла свою «баранку» и восхищенно смотрела на разбушевавшегося следователя, часто моргая глазами.
— Эх, вот это бы он мамане понравился… — Протянула она и зашелестела конфетной оберткой. — Все болото бы на уши поставил!
— Не веришь? — Усмехнулся Бабай и озорно чмокнул испуганную Соньку в щеку. — Ну, смотри, рыжый…
Он вдруг потемнел, глаза его загорелись словно угли, а изо рта вырвался звериный рык.
— Ты слушался маму, рыжий?! Хорошо кушал?! — Заорал Бабай следователю в лицо и с полок посыпались баночки с приправами. Гладко причесанные волосы Эдуарда Львовича встали дыбом, а на рубашке поотлетали пуговицы. Кикимора подлетела к нему и закрыв его своей спинкой, запищала:
— Уйди, черноротый! Ишь, человека напугал!
Бабай засмеялся и схватив Соньку на руки, поволок ее в зал. Катька повернулась к следователю и вытянула руку, на которой появился золотистый крендель.
— Успокойся, скушай кренделек.
Эдуард Львович моргнул по детски яркими глазами и хлопнулся в обморок.
Бабай подошел к лежащему на полу следователю и потряс его за плечо. Тот засучил ножкой и обиженно застонал, не приходя в сознание.
— Эй, рыжий, давай, поднимайся…
Бабай еще раз тряхнул его и наконец он приоткрыл глаза, обводя комнату непонимающим взглядом. Когда сознание Эдуарда Львовича вернулось, он подскочил и шарахнулся от Бабая в сторону.
— Отойди! Я стрелять буду!
— Стреляй, — Бабай тяжело вздохнул, — я живу уже триста лет, и ты думаешь, что такой умный? Не убьешь ты меня… Ладно, это пустой разговор. Нам нужно в лес идти.
— Зачем? — Эдуард Львович осторожно присел на стул и пригладил растрепанную шевелюру. — Что вообще здесь происходит?
— Ты, рыжий, убийцу искал?
Следователь кивнул.
— Вот это и был он. Лацедон — гадость подводная. Всех уже достал, самку ищет. — Сказал Бабай и облизал ложку, воткнув ее в клубничное варенье. — Нужно с ним разобраться. Немедленно. Пойдешь?
Эдуард Львович махнул головой и высморкался в голубенький платочек.
— Я сплю… Сплю…
— Хорошо. — Согласился Бабай. — Пойдешь сонный.
— Неужели вы, Екатерина Алексеевна… Кикимора? — Медленно произнес следователь, пристально разглядывая малявку, словно у нее прямо сейчас должен вырасти длинный нос.
— Да. — Гордо и важно кивнула Катька. — Самая, что ни на есть Кикимора. Болотная.
Все собрались вокруг ошалелого Эдурда Львовича и успокаивали его как могли. Он держался из последних сил как и подобает мужчине, но мозги его кипели и это было видно по его возбужденному взгляду.
— Давайте я наряд вызову. — Предложил он. — Чтобы без самодеятельности.
— Некогда. Сами пойдем. Или ты боишься? — Бабай прищурился.
— Я?! — Эдуард Львович подскочил со стула и выхватил пистолет. — Никогда! Пошли!
— Вот это другое дело. — Бабай повернулся к девушкам и сказал: — Дверь заприте и закройтесь в чулане. Понятно?
— Нет! Я не останусь! — Воскликнула Сонька. — Я с тобой пойду!
— И я! — Кикимора побежала на кухню и приволокла свой узелок. — Может подсоблю чем.
— Это плохая идея, Екатерина Алексеевна. — Наставительно произнес следователь. — В лесу может быть опасно. А вдруг чудовище набросится на вас? Нет. Я против.
— Или мы идем с вами, или мы все равно пойдем, но одни. — Упрямо сказала Сонька и надула губы.
— Черт с вами! — Рявкнул Бабай. — Только не мешать и языками не трепать всю дорогу, понятно?
— Понятно! — Радостно пикнула Кикимора и вытянулась в струнку, ожидая дальнейших приказаний.
— Пошли уже… — С тяжелым вздохом протянул Бабай. — Говорил же мне батя, чтоб с бабами не связывался…
Лес шумел как перед бурей, заглушая шорох шагов в густой траве. Бабай шел впереди, Кикимора и Сонька за ним, а Эдуард Львович замыкал это шествие, тыча пистолетом в темноту. Когда ветер принес свежий запах речных вод, Бабай сделал знак остановиться и прошептал:
— Нужно выманить его на берег. Этим займешься ты, Соня. Ты, — он посмотрел на следователя, — выстрелишь в него, а я разберусь с ним до конца. Понятно?
Все молча кивнули.
— А что я буду делать? — Обиженно спросила Кикимора.