- Я не могу помочь вам, - сказал он равнодушно. - Извините.
И он зашагал дальше.
Лаура не отставала. В ней стал закипать гнев, проступая краснотой на щеках.
- Мистер Треггс! Подождите, пожалуйста! Дайте мне только одну минутку!
Он продолжал идти, ускоряя шаг.
- Подождите! Просто выслушайте меня! Еще быстрее..
- ПОСТОЙ, ГОВОРЮ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! - заорала Лаура, схватила Марка Треггса за левую руку, повернула его к себе со всей силой и шмякнула спиной о гладкий валун. Он слегка крякнул, выпустив грабли и метлу. Глаза у него стали большими, совиными и напуганными.
- Ради Бога! - сказал он. - Я не выношу насилия!
- И я тоже! Но мой сын украден убийцей и ты мне расскажешь то, что я хочу знать! - Она встряхнула его. - Врубаешься, парень?
Он не ответил. Затем тихо произнес:
- Да, врубаюсь.
- Ладно. - Лаура отпустила его, но перегораживала ему путь так, чтобы он не мог улизнуть. - Ты знал кого-то из Штормового Фронта. Кто это был?
Треггс огляделся.
- Ну ладно, валяй! Где тут прячутся свиньи? Ты же привела их с собой?
- Полиции нет. Никого, кроме меня.
- Ладно, в любом случае это без разницы. - Он пожал плечами. - Плевать мне, если у тебя микрофон. Так вот, я два-три месяца был в одной коммуне с Беделией Морз. Для друзей - Диди. Ну и что? С ребятами из Штормового Фронта я дел не имел, так что можешь скормить это легавым, и пусть жуют.
- Что сталось с Беделией Морз? Погибла в перестрелке в Нью-Джерси?
- Нет, она ускользнула. Слушай, это все, что я знаю. Я был в коммуне, где была Диди и еще восемь человек, было это в шестьдесят девятом, а в Штормовой Фронт она попала потом. Коммуна была в Южной Каролине и рассыпалась через четыре месяца, потому что нас местные свиньи достали. Конец истории.
- Ты не знал ее в Беркли?
- Хм. В Беркли ее не било. Она прицепилась к Штормовому Фронту, когда приехала в Нью-Йорк. Слушай, я ничего больше о ней не знаю. О'кей?
- И с тех пор ты от нее вестей не имел?
- Никаких. - Треггс изогнулся длинным телом и подобрал грабли и метлу. - У тебя микрофон хорошо включен, легавые услышат? Читай по губам: никаких.
- Мэри Террелл? Ты что-нибудь можешь о ней рассказать?
- Ага. - Он снял очки, вытащил из кармана рубашки платок и протер стекла. - Только это ты уже знаешь. Она совсем спятила. Легавым не сдастся ни за что. Им придется ее убить.
- И она убьет моего сына. Ты это хочешь сказать?
- Я этого не сказал. - Он опять надел очки. - Послушайте, миссис Клейборн, мне вас очень жаль. По-настоящему. Но я ничего больше не знаю о Штормовом Фронте, не знаю ничего такого, чего не знают свиньи - извините, полиция и ФБР. Мне жаль, что вам пришлось так далеко проехаться без толку, но я ничем не могу вам помочь.
Был миг, когда Лаура испугалась потерять сознание. Она лелеяла надежду на что, не знала сама, - и оказалась в безнадежном тупике.
- У вас больной вид, - сказал Треггс. - Может быть, присядете? - Она кивнула, он взял ее под руку и отвел на скамью. - Хотите кока-колы? Я могу принести.
Она покачала головой, борясь с тошнотой. Она понимала, что если ее вырвет, то Треггсу придется за ней убирать. Может быть, и стоило так сделать, просто душу отвести. Но она этого не сделала; она подняла лицо навстречу ветерку и почувствовала, как холодный пот начинает высыхать.
Она сказала сиплым голосом:
- А есть что-нибудь еще? У вас нет соображений, где может быть Мэри Террелл?
- Нет. И где Диди может быть, тоже не знаю. Это было давным-давно. - Он сел на скамью рядом с ней, вытянув длинные ноги. На них были красные кроссовки "Адидас" со звездами.
- Коммуна, - мечтательно протянул он. - Да, теперь это как совсем из другого мира. Да так оно и было, разве нет? - Он сощурился на солнечный свет и посмотрел на ястреба, выписывающего круги над горой. - Давно прошедшее время. Отличная была жизнь. Жили мы на маленькой ферме, держали пару коров и кур. И никого не трогали. Все, чего мы хотели, - это найти нирвану. Знаешь, за что нас в конце концов прижали свиньи? - Он подождал, пока Лаура покачает головой. - Не было лицензии на бизнес. Понимаешь, Диди делала всякие поделки. Лепила керамику и продавала в городе. Отлично шло дело, и тут ба-бах: нет лицензии. О Господи, я не знаю, почему у нас деревья еще не кончились из-за всех этих бумаг, которые нас душат. Я в том смысле, что за всю историю бумаги извели столько, что лесов не должно было остаться. А вспомни деревянную мебель, и дома, вообще все, что делается из дерева. Почему у нас еще леса остались? - Он ткнул ее острым локтем. - Почему?
- Не знаю. Может быть, вам следовало бы написать об этом книгу.
- Ага, может, я и напишу, - сказал он. - Но ведь на нее тоже понадобится бумага? Понимаете? Порочный круг.
Они некоторое время сидели молча. Холодный ветер усиливался, и его поток донес до Лауры крик ястреба. Марк Треггс встал.
- Раз уж вы здесь, вам стоит посмотреть весь Рок-Сити. Это очень здорово. И в это время года никого здесь нет. Такое чувство, будто все это твое.
- У меня нет особого желания смотреть виды.
- Да, наверное, нет. Что ж, мне надо возвращаться к работе. Вы найдете путь обратно?
Лаура кивнула. Что же ей еще делать? И что она собиралась делать, когда направлялась сюда?
Треггс замялся, держа метлу и грабли.
- Послушайте... Это мало чего сюит, но я вам действительно очень сочувствую. Я думал, что Мэри Террелл мертва, похоронена где-нибудь в безымянной могиле. Никогда точно не знаешь, кто вдруг возьмет да объявится, верно ведь?
- Никогда не знаешь, - согласилась Лаура.
- Верно. Что ж, берегите себя. Плохо получилось, что вы так далеко приехали, и зря. - Он все еще медлил, отбрасывая костлявую тень к ее ногам. Надеюсь, они найдут вашего ребенка, - сказал он. - Мир вам.
Он сделал знак мира, а затем повернулся и зашагал прочь.
Она дала ему уйти. А что толку? Когда она обрела уверенность, что ее точно не стошнит, она встала. Что же теперь делать? Возвращаться в Атланту. Нет, нет. Она чувствовала, что сегодня ей не под силу вести машину. Наверное, придется найти номер в мотеле, купить себе бутылку дешевого красного вина и пусть оно все провалится. Даже две бутылки. А какого черта?
Она шла за своей тенью по вьющейся дорожке Рок-Сити, и это была тонкая, сжатая тень женщины, раздавленной между прошлым и будущим, и любая дорога, на которую показывала эта тень, казалась безнадежной.
Глава 3
КАНУН РАЗРУШЕНИЯ
Легла ночь. Осветились коробочки домов. Из их окон исходил свет настольных ламп и телевизоров - квадратики иллюминации, улетавшие назад вдали. Их были тысячи, тысячи жизней текли своей дорогой в темноте вокруг Мэри Террор, ведущей свой фургон среди нескончаемых рядов кирпичных и деревянных домов Линдена. Барабанщик, недавно покормленный и перепеленутый, лежал в новой переносной колыбельке на полу и сосал пустышку. Отопление фургона забарахлило, пыхтя от усилий. Мэри выехала к перекрестку, сбавила скорость, а затем поехала дальше, все глубже в сердце памяти. Ледяной ветер кружил газеты и мусор в свете фар, улицу перешли двое в толстых пальто и шапках с ушами и скрылись в темноте. Мэри ехала, высматривая бакалейный магазин "Каразелла". Ей помнилось, что он был на углу Монтгомери-авеню и Чарльз-стрит, но там оказался стриптиз-бар "Ники". Она кружила по улицам, ища прошлое.
Мэри Террор изменилась. Она коротко подстригла волосы и покрасила их в светло-каштановый цвет с рыжеватым отливом. В тот же цвет она покрасила брови и карандашом для бровей нарисовала веснушки на носу и на щеках. Со своим ростом она не могла ничего сделать, кроме как ссутулиться, но одежда на ней была новая, потеплее - коричневые плисовые брюки, голубая фланелевая рубашка и подбитая овечьей шерстью куртка. На ногах - коричневые ботинки. Ростовщик-испанец в Вашингтонской боевой зоне дал ей две с половиной тысячи долларов за кольцо матери, которое стоило семь, но он не задавал вопросов. Расставшись с матерью, Мэри и Барабанщик жили в номерах, которым чуть ли не буквально подходил термин "клоповник". Однажды холодным утром, в гостинице "Слип-Райт" возле Виллингтона, штат Делавэр, Мэри, проснувшись, обнаружила, что тараканы вовсю бегают по лицу Барабанщика. Она их выловила поодиночке и раздавила пальцами. В следующем мотеле Мэри не понравилась смуглая регистраторша за конторкой. Ей не понравилось, как эта баба глядела на Барабанщика, будто в ее дурацкой башке вот-вот щелкнет выключатель. Мэри не пробыла там часа, потом взяла Барабанщика и опять пустилась в путь. Она останавливалась в мотелях, где брали наличными и не спрашивали документов, где большей частью постояльцами были шлюхи с клиентами, наркоманы и мошенники. Ночью Мэри ставила стул около двери и клала револьвер под подушку, и всегда сначала определяла пути быстрого отхода.