У Лури разом оборвалось в груди. Стало зябко. Почему-то очень хотелось есть.
- А тут еще этот случай с измами,- не снижая напора, вещал Хряк, - здесь уже хамски не красиво. И на семинаре Вас видели, и запираться нечего. Что Вам, очную ставку устроить, что ли?
Недобрые глазки вепря выбуравили в Лурином теле такое количество дыр, что он тут же приступил сдуваться как зверски исколотый шилом мячик.
- Развели тут мальчишество, игры в жмурки и жулики. А мы давно за Вами следим, можно сказать с самого рождения. Итак, молодой человек, Вам оправдываться надо, иначе не хорошо получается. Иначе так получается, что и плюнуть туда тошно.
Хряк надолго замолчал и уставился на ответчика. Он смотрел в лоб на пацана, как Родина-Мать с агитационного плаката. Хряк не ждал никакого ответа. С потрясающей серьезностью и прямотой сведенных в кучу бровей, он желал покарать нарушителя общественного распорядка. Размазать в блин.
Луря склонил голову и в знак полного понимания, завел руки за спину учебно по- настоящему.
- А ведь выход у Вас молодой человек, только один намечается. - Неожиданно продолжил Хряк. - Никак Вам без дружеской руки, никак без дружеской поруки. Мы между прочим, хоть и строги, а СВОИМ доверяем. А дело наше, надо сказать, сложное и опасное. И требует оно от нас, и нас за себя спрашивает. И оно, это дело, дает Вам единственный, вернейший шанс оправдаться в своих и наших глазах.
Оно говорит, ты нам подходишь. Мы вместе справимся с твоими недостатками. Я думаю, не стоит спрашивать согласен или нет. По тебе вижу, и слов не надо.
В такой поворот событий, не верилось совершенно. Луря молчал и молчал, тупо боясь сглазить соломинку. А спасительная суша, то уплывала из-под его ног, то возвращалась зыбкой и малоприятной опорой.
- Знаете ли как нас величают, а? Волшебники Чести. Вот, привыкайте. Отныне вы должны быть достойны столь высокого звания.
- Что я должен делать? - наконец выдавил из легких Луря.
- У Вас молодой человек, теперь сразу две жизни. Два сердца, можно сказать. И не беспокойтесь, дело не так уж плохо. Вы и дальше будете продолжать работать по своей научной тематике. Мы сами позаботимся о том, что бы у Вас не оказалось проблем с нашими встречами. Мы вместе сделаем так, что никто не сможет о них, даже подозревать.
Ваша основная работа теперь находится за порогом тайны. Помните - с данной минуты, Вы принадлежите к почетному клану профессии разведчика. Ваша обязанность помогать обществу, вскрывать гнилые язвы, которые зарождаются на его могучем теле.
Вы теперь на трудном, передовом посту, у жаркой линии обороны, в ответе сразу за многих людей. Вы становитесь, не стесняясь этого слова, носителем Чести Волшебства.
- Ну что молодой человек, оправились?
- Да вроде, - ответил Луря, внимательно прощупав штаны. Он действительно понимал, что самое страшное позади.
- Только не думайте, что у нас люди под забором валяются. Мы много решали, кто достоин такой чести? Еще дольше выбирали среди многих, очень многих. Роль Ваша не проста, да не проста, но и в жизни дает достаточно новых возможностей. Вы гораздо раньше других получите отдельную квартиру в Столице. Ваше продвижение по службе будет головокружительным.
Многое станет доступно Вам. Повысятся обязанности, но возрастут и возможности. Итак, молодой человек, до новых встреч. Следующая беседа с Вами будет более приземленной и надолго обстоятельной.
В тот же вечер Луря все рассказал Коту. Тот нахмурился, долго думал, затем отрезюимировал: - Хорошо, что такой разговор состоялся. Да и вел ты себя вполне прилично. Хвалю, одобряю сделанный выбор. Но есть одно но. Рано, рано они за тебя взялись, да и совсем не тем ведомством. Тебе нужно оставаться абсолютно свежим, абсолютно.
Как ты мог заметить, даже я избегаю контактов с твоим недозрелым реноме. Ты должен хорошенько провариться в котле, где не плавают большие куски мяса. И только потом дело, и еще раз дело. Еще успеешь нахапаться.
Когда-то давно, в наш первый и пока единственный серьезный разговор, я сказал, что количество желаний для всех, увы, ограничено. Запас должен быть полон, не растрачено даже капли. Еще не пришло время вскрывать наши кладовые. Сейчас время учиться. Учись, учись и еще раз учись. Остальное предоставь мне. И если возникнут затруднения, обращайся немедленно.
Так случилось
Луря почти ненавидел Ику. Он стремился не встречаться с ней. Упоминание о ней в разговоре, вызывало к жизни волну беспричинного раздражения. Лурю бесили ее удачи, ее неудачи воспринимались крайне болезненно.
Боишься ее, боишься себя. Постоянная боязнь. Боязнь собственной нелепости в ее глазах, боязнь оказаться униженным. Словно берег плавной реки, и она у ее кромки. И не сдвинуться, не сделать ни шага. Белым пламенем дым вдалеке, будто взмах лебединых крыльев.
Я не должен смотреть на нее, не должен, - думал Луря. - Почему так бывает? Не знаю...
А он и не думал возвращаться. И вода не хранила в себе его следов. А может это именно такая река, что вернуться по ней нет возможности. Ведь никогда не поймешь, просто ли падают капли, или неумолимо спешат года.
Но вода почти не касалась ее любви. Она сидела на берегу, зачем-то опустив золотистые волосы в беспредельное течение вод. И волосы стали так длинны, что терялись за последним, еле видимым изгибом времени.
А дни становились короче и короче, и ночи растворялись в холодном сиянии звезд. По утрам, туман стелился над гладкой поверхностью, отображая реку в неведомо для кого созданной картине. Небо смотрелось в воду, а вода в небо. И каждое искало во взгляде что-то свое.
А может, они и не знали о собственной разности и раздвоенности. По простоте души, принимая чужое за одно - зеркальное отражение. Ведь расставание начинается тогда, когда ты встречаешь другое, не себя. А они срослись и сжились друг с другом уже навечно.