— Мне очень жаль, — сказала Дина и поняла вдруг, что ей действительно жаль. Она не хотела лишать Карима возможности встречаться с детьми. Но она сама еще не была готова к этой встрече.
— С тобой-то я могу пообщаться? — спросил он. — Давай встретимся где-нибудь. Просто поговорим.
Она задумалась. Может, следует сначала позвонить адвокату?
— Ну хорошо, — решилась она. — Приходи в два часа. — Дети в это время должны были быть в школе.
— В два? Хорошо, буду.
Ровно в два раздался звонок в дверь.
— Здравствуй, Дина.
— Здравствуй. Проходи.
Странная ситуация — она приглашает его в дом, где он столько лет прожил.
Он прошел за ней в гостиную. Выглядел Карим неплохо — он сбросил несколько килограммов, исчез животик. Возможно, в его жизни появилась новая женщина. Но об этом Дина спрашивать не собиралась.
— Ты отлично выглядишь, Дина, — сказал он.
Она была не похожа на ту девушку, на которой он женился. Или нет, похожа, только стала гораздо лучше.
— Спасибо.
— Ты теперь больше работаешь дома?
— Да. Иногда приходится бывать на работе, участвовать в деловых переговорах. Вот сегодня была встреча с новым клиентом.
— Удачно?
— Что — удачно?
— Встреча прошла удачно?
— А, это… Да. Надеюсь, скоро подпишем договор.
— Замечательно.
Они помолчали.
У Карима было странное ощущение — словно вернулось прошлое. В нынешней Дине он увидел ту, которую повстречал когда-то, в которую влюбился с первого взгляда. Она казалась ему недоступной, и он посмеялся над собой — нечего предаваться недостижимым мечтам. Она была слишком прекрасна и слишком самодостаточна. Но им тогда овладело желание — точно такое же, как сейчас. Он вдруг почувствовал себя все тем же страстным юношей. Все в прошлом, подумал он. Я потерял ее навсегда. Второй раз ее не завоевать.
Впрочем, если вспомнить прошлое… Не будь идиотом, Карим, сказал он себе. Она только обольет тебя презрением. Он откашлялся и заговорил:
— Я буду довольно часто бывать в Нью-Йорке. Скорее всего… Война с террором, политика… Авиаперевозки — вопрос серьезный. Мне нужно будет ездить и сюда, и в Вашингтон. Поэтому я решил снять здесь квартиру.
— Неужели?
— Да.
— И как часто ты будешь приезжать?
— Трудно сказать. Наверное, раз в месяц. На неделю. И когда мы договоримся о моих встречах с детьми — а я очень надеюсь, что мы договоримся, — я смогу приводить их не в отель, а в квартиру.
— Что ж, это разумный выход.
У Дины было странное чувство, что они ведут одновременно два разных разговора. С одной стороны, они разговаривают как родители, подавшие на развод, обсуждают детей. Но Карим смотрел на нее так же, как смотрел той ночью, в саду, в Аммане. Ей это даже нравилось. Но она оставалась холодна как мрамор.
— Значит, об этом мы договорились.
— Конечно.
Карим никак не мог справиться с охватившими его чувствами. Ему казалось, что он летит в самолете, у которого отказало управление. Да, он совершил ошибку, потому что был искренне убежден: он делает это ради детей. Но все вышло совсем не так, как он рассчитывал. Управление отказало окончательно, и он сказал:
— Дина, я хотел спросить… Быть может, мы будем иногда встречаться. Не только когда я буду приходить к детям… Ты понимаешь, о чем я… — Какую чушь я несу, подумал он. — Я бы хотел иногда приглашать тебя на ужин. А что, если все еще не так… — Он чуть не сказал «безнадежно». — Столько всего изменилось. Ты теперь работаешь дома, и все такое, а я… — Он чуть было не сказал «только об этом и мечтал».
Дина услышала те слова, которые он не произнес вслух. Она словно оказалась на распутье — перед ней лежали две разные дороги. Один ее ответ вел по одной из них, а другой предлагал совершенно новый путь.
— Нет, Карим, — сказала она.
Он смотрел на нее и видел, что перед ним совершенно другая женщина. И он наконец понял, что потерял.
— Ну что ж… — сказал он. — Мне пора. Я только хотел рассказать тебе… о своих планах.
— Спасибо.
Она встала. И он встал.
— Я сниму квартиру, сообщу тебе адрес, телефон.
— Да, конечно. А я скажу детям, что ты заходил. И что вы скоро увидитесь.
— Спасибо, Дина. Я…
Открылась входная дверь, с грохотом захлопнулась. Шаги, раздавшиеся в холле, они оба узнали сразу.
— Привет, мам! Я пришел.
Джорди…
Он вошел. Удивленно посмотрел на обоих.
— Ой! — только и сказал он.
Карим смотрел на сына. В последний раз он его видел десять месяцев назад. Мальчик вырос. Он теперь был выше Карима. Такой сильный, стройный. Трудно поверить, что он… Карим прогнал эту мысль. Он понимал, что он прав и с точки зрения морали его поведение вполне объяснимо. Но разве так это важно — быть правым? Лицо у Джорди было такое же, как у его матери — холодное, неприступное. И все же он был так похож на Карима. Это замечали все, и Карим сейчас тоже это видел. Он словно смотрел на себя в юности.