Уже смеркалось, но братьев со спасительным планом не было. Бросать тело нельзя – решил командир, уже столько прохожих видело стоящих на входе в переулок Ганса и Фрица. Сомнения крепчали с каждой минутой. Гюнтер так не сказав и слова присел
напротив мертвого Мозеса и живого Мартина.
– Как обстановка? – Фриц вздрогнул от голоса, прозвучавшего за спиной. Мартин, не вынося больше истеричную морду Гюнтера, подошел к выходу из переулка.
– Ничего хорошего. Теперь, кажется, нас видел весь квартал, – ответил Фриц.
– А один дед грозился вызвать полицию, если мы его не пропустим. Кажется, он припрятал, где то там бутыль шнапса, – добавил Ганс и они безрадостно засмеялись.
– Не видно что-то наших спасителей.
– Я заметил, – раздраженно ответил Мартин.
– Если мы выберемся из этой передряги, я обоим так по кукушке настучу, никаких планов уже придумать не смогут!
– Ага, настучи этой горе в рубашке, он тебя в землю воткнет, – осек Ганс друга, показывая вытянутой рукой рост Эба.
– А товарищ мне на что?
– Тише! Если выберемся, тогда мы им покажем, – сказал Мартин и задумчиво почесал голову. Идей не было. Но как командир он должен был сохранять невозмутимый вид иначе, страх, как вирус заразит всех.
В темноте угасающего дня шли не торопясь два брата. Трудно было поверить, что они почти ровесники, ибо один был на две головы выше другого и шире в несколько раз. Здоровяк тащил под одной рукой сверток с чем-то тяжелым, а под другой рулон похожий на старый ковер. Брат поменьше нес моток толстой веревки и тряпки.
– Вот они! – воскликнул Гюнтер, – сейчас я им бошки то поотрываю!
– За что ты нас так? – услышав его, беззлобно спросил Ортвин. Гюнтер уже набрал полную грудь воздуха, что бы высказать нерасторопным братьям, но Мартин взмахнул рукой дав понять, что бы тот заткнулся. Гюнтер поперхнулся своими же словами.
– Почему вы так долго? И что за хрень принесли? – спросил Мартин.
– Некоторые вещи не так уж просто достать, к тому же до темноты нам делать нечего. А это, – кивнул он, – план спасения.
Эб и Ортвин прошли в переулок к остывшему телу. Большой брат бросил ковер и размотал его. Местами сильно изъеденный молью, ковер имел изысканный узор – предмет чьего-то изучения дождливыми вечерами. Из свертка, шурша, он извлек увесистую наковальню, а Ортвин бросил веревку.
Ковер оказался точно в рост Мозеса Бернштейна. Рана уже не сочилась фонтаном, но на месте убийства лужа всё еще багровела тонкой, запекшейся плёнкой.
Завернув тело, Ортвин натолкал по торцам тряпок, чтобы не было видно ног и головы убитого. Все вместе они плотно стянули рулет веревкой, оставив несколько метров запаса. Даже Эб с трудом взгромоздил на себя ковер и, потому, наковальню пришлось нести остальным, по очереди.
На город спустилась ночь, но луна светила предательски ярко, а город к тому же, горел сотней электрических ламп. Людей уже стало меньше, но каждый прохожий с подозрением смотрел на ребят в форме и ковер в руках громилы.
– Вон туда! – шепотом сказал Ортвин, указывая пальцем на неосвещенный мост. Темные воды реки, казалось, поглощали весь свет во вселенной и, журча, точно разговаривая на собственном языке, она была готова принять в себя тайну шести подростков.
Беспокойство пошло на спад когда цель оказалось так близко, но чей-то голос разрушил хрупкое спокойствие. Навстречу вышли двое полицейских. Один их них держал в руках масленую лампу и, подойдя совсем близко к мальчишкам, стал пристально их разглядывать.
– Не поздно ли для переезда? – спросил полицейский.
– Что? – испуганно спросил Гюнтер. Он осмотрелся и не досчитался Ортвина, – «сбежал!» – подумал он.
– Куда ковер тащите? – спросил второй скрытой во тьме полицейский.
– Домой, – ответил Мартин.
– И где же ты живешь, мальчик?
Дрожь пробежала по телу Мартина. Совсем ни кстати было говорить полицейскому свой адрес. Затянувшиеся пауза могла вызвать еще большие подозрения.
– *** штрассе, дом номер…
– Слава Богу! Полиция! Скорее, там двое грабят магазин Мюллера, возле парикмахерской! Ну чего встали, сейчас всё вынесут! – кричал Ортвин, тяжело дыша. Полицейские переглянулись. Оставив мальчишек, они побежали к месту выдуманного преступления.
– Ты! – схватив Ортвина за плечо, сказал полицейский, – идешь с нами.
Он пошел, подмигнув на последок товарищам, – «Ничего, я выкручусь, – читалось в его неунывающем взгляде, – Сделайте то, что должны».