Кипп разлил всем по стаканам, и бутылка опустела, сделав один круг.
– Я предлагаю выпить за того, без кого невозможны были бы все эти посиделки, дикие танцы и без кого сама эта музыка осталось бы лишь слухами из далекого свободного мира. За тебя, Виг! – чашки глухо звякнули. Вино должно было примирить компанию и стереть из памяти градусом спирта ненужные воспоминания.
– И за твоё скорейшее выздоровление, – добавил Дирк подняв одной рукой чашку, а другой ухватив за талию Эмму.
– Воистину! Ты меня еще не всему научил, – сказал Рупперт.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кейт.
– Уже лучше, – ответил Виг, выпив вино одним большим глотком.
– Но время не терпит, дамы и господа. Час поздний, а родители думают, что мы шатаемся где-то по городу.
– Наши нет, – поправил Рупперт.
– Но, а мы еще мелочь. Могут и выпороть! – засмеялся Кипп, захмелев от вина. Йозеф глянул на часы с ужасом осознал что час и правда поздний.
Лестница наверх оказалась серьезным препятствием после выпитого вина. Ступени ускользали из-под ног, словно были живыми. Только стены оказались верными друзьями, дав Йозефу надежную опору на всём пути.
Висячий замок щелкнул на двери тайного убежища.Виггположил ключ в карман и попрощался со всеми. Жил он в доме напротив, внешне таким же, как и этот, но без маленькой тайны среди канализационных труб и электропроводки. Затем покинули компанию Рупперт и Кейт. Они жили вместе. Это стало не приятным открытием для Йозефом. Он не решился общаться с Кейт после разговора в подвале и весь путь, молча, наблюдал за парочкой, в то время как Кипп и Дирк громко смеялись что-то обсуждая.
Кипп настоял проводить Джесс до самых дверей её дома, и пока два захмелевших молодых тела обнимались и неумело целовались, Йозеф, Дирк и Эмма слегка смущенные, молча, ожидали, иногда поглядывая на них с интересом.
Кипп настоял на том что бы проводить Йозефа, сказав, что тот пьян и может не дойти. Он согласно кивнул.
– Что с Виггом? – осмелев, прямо спросил Йозеф.
– Проклятие.
– Чего?
– Каждое лето он ломает или получает вывих ноги. И с каждым разом заживает всё дольше.
– Это странно. Но правда ли, что он так хорош в свинге?
– О, в этом даже не сомневайся, – трепетно ответил Кипп, – Виг, приехал с семьей из Гамбурга. Там с музыкой намного лучше. Он рассказывал, что пластинники можно купить в обычном музыкальном магазине. Представляешь?! – Кипп мечтательно посмотрел вдаль.
– Наверное, – ответил Йозеф.
– А каких масштабов там устраивают танцы! И все в нормальных одеждах, а не в этом коричневом дерьме, – сказал он. Однако форму всё мальчишки предусмотрительно поснимали, сменив на гражданскую.
– Так, а причем здесь Виг?
– Он из тех, кто начал заглядывать в музыкальные магазины еще ребенком, и один из первых познакомился со свингом и джазом. А потом встретился с ребятами постарше, которые всему его и научили, – сказал Кипп, но после недолгой паузы добавил, – ну по крайней мере, так самВигграссказывает.
– Думаешь это не так? – удивился Йозеф.
– Знаешь… – сомневаясь, начал Кипп, – несмотря на весь его талант танцора и любви к музыке, ведет он себя так сдержанно, по правилам, сухо и потому мне часто кажется, что он больший нацист чем весь отряд гитлерюгенда вместе взятый.
Йозеф воскресил в уме образ Вигга. Немногословный, бедный на эмоции парень не вязался с образом организатора подпольных танцев.
– И в чем, тогда, ты думаешь, правда?
– О, твой дом! – воскликнул Кипп.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаком с твоим братом, – подмигнул он, пожал Йозефу руку и ушел прочь.
– Но постой!
– Что? – спросил Кипп, уходя в ночь.
– Я хотел спросить про Кейт!
– А! Мне кажется, ты ей понравился! – едва слышно, издалека прокричал он.
– А как же Рупперт? – но ответа Йозеф уже не разобрал и Кипп, скрылся за поворотом, помахав рукой.
К удивлению, дома Йозеф никого не встретил, все спали. Он на цыпочках поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. В голове еще гудел алкоголь и, не раздеваясь, Йозеф прыгнул в кровать. Закрыв глаза, его закружило как на карусели. Это пугало юного пьяницу, но сознание проваливаясь во тьму сонной неги и последним своим осколком отразило образ танцующей Кейт: её улыбку, изумрудные глаза, слезы и мысль пронзила угасающий ум – «Может, я умираю? Или того хуже – влюбился?»
4.
Следуя правилу клуба, Йозеф пришел в форме и хотел поскорее сорвать все знаки отличия, повязку, значки. Он постучал, но никто не открывал. За дверью было тихо, только слышны падающие капли протекающего водопровода. Свет из щелей не пробивался – там однозначно никого не было, или кто-то хотел, чтобы так казалось. По лестнице поднялся пожилой мужчина и поздоровался. Он вошел в дверь на первом этаже и, кажется, через глазок продолжал наблюдать за гостем. Йозеф уже долго ощущал на себя взгляд, но не старика из квартиры номер три, а кого-то еще, у выхода. «Слежка!» – испугался он. Если отец узнает, что его сын шарится по подвалам со свингерами и трясет телом под музыку черных – это конец. Парень начал сочинять оправдание. Йозеф поглядел на ненавистную форму и впервые в жизни был ей рад. «Точно! Я хотел проверить подвал из-за жалоб соседей на странную музыку, – с пугающей радостью решил он, – но значит, мне придется всех сдать… черт!»