Мозг армии. Том 1

Молчаливость и скромность не знаменуют еще собою принижения личности. Мы не отрицаем честолюбия в военном деятеле, но и не воз водим его на первое место среди стимулов, побуждающих к работе: выше есть долг.

Нет сомнения в том, что люди, призванные к хранению тайн подготовки и ведения операций, должны отличаться «молчаливостью», больше того, они обязаны быть «молчальниками», и это качество мы особенно рекомендуем каждому работнику генерального штаба. Однако, «молчаливость» не должна вести к отчуждению от окружающей среды, к изоляции от нее, к лишению себя наиболее ценного источника для накопления опыта. Отрыв от жизни связан с искажением понятий и нравов, с тем уродливым «сенаторством» и «мандаринством», о которых мы говорили выше, с теми справедливыми презрением и ненавистью, которые были заслужены генеральными штабами различных армий Европы.

Выше указывалось, насколько для дела полезна тактичность начальника штаба со своими подчиненными. Считаем, что проявленная со стороны последних – она также будет способствовать лишь успеху. Можно подумать, что нами рекомендуются в обращении какие-то «китайские церемонии». Отнюдь нет. Мы говорим, что подчиненные должны выявлять самостоятельность во взглядах, делать те или иные предложения, отстаивать их, но все же это не должно носить характера упорства, упрямства и навязывания своих мнений и суждений. Не нужно забывать, что в конечном счете решает все же начальник штаба, каковой мыслится нам «мозгом», достаточно сведущим в военном деле и имеющим свои определенные взгляды на вещи. Мы согласны с Жоффром, проявлявшим презрение к докладчикам, страдавшим словоизлиянием и адвокатскими наклонностями, ибо при всем нашем скептицизме к герою Марны, не можем отнять у него военного мышления и, пожалуй, неплохого. Совместная работа устанавливает взаимное понимание, а потому не требуется особых многоречивых докладов по тому или иному вопросу. Нами не приветствуется диктатура Беля в его докладах Жоффру и мы также не склонны принять манеру Гамелена вкрадчиво проводить свои мнения у маршала Франции. Спокойное, краткое и ясное, полное собственного достоинства изложение сути дела нами признается наиболее соответствующим способом доклада. Должны быть очерчены доводы «за» и «против», высказано собственное суждение, а в остальном – решение за начальником штаба. Нам понятна манера Мецгера в его обращении с Конрадом, о которой последний свидетельствует ныне, как о «корректном», но в то же время далеком от «прислужничества» характере бывшего начальника оперативного отделения. Однако, редко встречаются такие уравновешенные натуры, и во имя достоинства мысли мы склонны даже прощать и некоторые шероховатости в характере подчиненных. К каждому человеку должен быть определенный подход и соответствующее обращение.

Считаем необходимым остановиться на отношении генерального штаба к строю. Нами только что был разъяснен вопрос об «авторском праве» генерального штаба в нашем понимании. Картины из нашей галереи, рисующие генеральный штаб и строй, говорят о том, что все штабы не могли установить надлежащих отношений с тем инструментом войны – армией, которая непосредственно потом и кровью добывала победы для своего командования или же искупала его ошибки. Высокомерное, в большинстве случаев суровое, суждение о боевой работе частей и их начальников, понуждение частей к работе «хлыстом», слабое знание действительного лица войны и даже нежелание окунуться в обстановку фронта, негостеприимство, – все это отличало верхи генерального штаба, создавая ту оторванность от войск, о которой говорили не раз. Старые истины начали бы мы изрекать, если бы развили свои суждения о необходимости более тесного контакта с «безмолвным фронтом», более внимательного

и тактичного отношения к нему, его нуждам и жизни. Здесь считаем лишь долгом обратить на это еще раз внимание и посоветовать никогда не забывать о «потребителе» тактики и стратегии.

Снова повторяем, что в наши намерения не входило давать десять заповедей для работников генерального штаба, и наш труд не претендует на скрижали Моисея. Мы ставили своей задачей в настоящей главе лишь развернуть картину жизни генерального штаба, сложившихся в нем взаимоотношений и дать типы этого высокого учреждения. Каждый, читающий эту главу, прежде всего вынесет свое собственное суждение и составит определенное мнение о тех качествах, кои должны быть свойственны сотрудникам центрального управления генерального штаба, того «мозга армии», в котором, в не так давно прошедшие времена, как в фокусе, сосредоточивалась вся жизнь инструмента войны и который претендовал притянуть направляющие нити к себе и от некоторых государственных органов.

«Более быть, чем казаться» – завет, оставленный Шлиффеном германскому генеральному штабу, должен быть начертан при входе в каждый генеральный штаб, и не только начертан, но и внедрен в личный его состав. Но одно дело начертать лозунг, а другое – его осуществить. Генеральные штабы, просмотренные нами в портретной галерее, являясь плотью от плоти буржуазного общества, были далеки от этого. «Полубоги» наших дней не желали покидать Олимпа, пока не были сброшены с него новыми силами, двигающими человечество вперед. Так будет с каждым генеральным штабом, который захочет «более казаться, чем быть»!

Глава X. Конрад и внутренняя жизнь Австро-Венгрии

Клаузевиц о политике и войне. – Ленин о внутренней политике и войне. – Источники исторического воспитания Конрада. – Теория Конрада о государстве. – Отношения Конрада к внутренней политике – «принципиальное» невмешательство в нее. – Конрад о связи внутренней и внешней политики Австро-Венгрии. – Политика чувств и идей. – Внутренняя политика монархии в понятии Краусса. – Конрад о силе государства и силе армии. – Условия для создания сильной и боеспособной армии: численность армии, дух ее, организация. – Области внутренней политики, куда вторгался генеральный штаб: экономика, управление Боснией и Герцеговиной, печать и борьба с разведкой и пропагандой противника. – Усиление армии и меры в этом со стороны Конрада. – Разговор Конрада с военным министром 8 февраля 1908 года – «воз и ныне там». – Национальная политика монархии и ее влияние на усиление армии. – Письмо Конрада 30 марта 1911 года о мерах оздоровления правительства. – Дух народа и дух армии. – «Родной язык» и единый «служебный» язык. – Конрад и религиозный вопрос. – Генеральный штаб и классовая борьба в монархии. – Стремление Конрада поправить внутреннюю жизнь монархии войной – советы начальника германского генерального штаба. – Генеральный штаб и пресса. – Конрад в вопросе об управлении Боснией и Герцеговиной. – Дислокация войск и внутренняя политика. – Линии внутренней политики в «мемуаре» Конрада 1913 года. – Конрад в вопросах укрепления дисциплины в армии. – Командный состав и его положение в армии в понятии Конрада.

До сих пор мы знакомили читающего наш труд с организацией австро-венгерского генерального штаба, с его жизнью и отрекомендовали отдельных персонажей. Может быть, все сделано излишне подробно, но почитали это необходимым для ясности уразумения деятельности «мозга» армии с берегов Дуная.

В дальнейшем наше внимание будет главным образом приковано к работе генерального штаба, той обширной арене, на которой активно выступал штаб армии Габсбургов.

Ранее были очерчены функции генерального штаба, главнейшей из которых является подготовка к войне. Мы познакомили читающего наш труд со взглядами Конрада на обязанности генерального штаба и отметили, что бывший начальник генерального штаба всю военную деятельность в мирное время считал ни чем иным, как подготовкой к войне, покоящейся на тех направляющих линиях, кои указываются политикой.