Док начал набивать трубку.
- Да, я был там. Я, правда, вас не запомнил, но просто потому, что очень внимательно смотрел на мистера Гарнера и хотел перехватить его до того, как он уйдет. Этого мне сделать не удалось, но зато я поговорил с шерифом.
- Вы хотите сказать, что располагаете информацией, каким-то образом связанной с... О, не обязательно отвечать, доктор! Если все, что касается самоубийства Томми, я и так узнаю во время диктовки, то вам нет смысла повторяться.
Доктор подождал, пока табак разгорелся, и лишь потом ответил:
- В этом есть смысл, мисс Телли. Но коль скоро вы сказали, что тоже интересуетесь этим делом, то я хочу попросить вас рассказать, что вы знаете. Если в вашем распоряжении имеются факты, мне незнакомые, то я смогу присоединить их к моим. Итак, что вам известно о деле Томми Хоффмана сверх информации, обнародованной во время дознания?
- Таких фактов у меня нет, зато я знала Томми. Ну, и Шарлотту тоже. Обоим я преподавала английский язык и литературу. Томми был самым здоровым и уравновешенным мальчиком из всех, кого я знала. Не слишком умным и успевающим в учебе, но вполне нормальным, обычным и бесхитростным. Физически же он был очень крепким парнем. Я говорила с доктором Грюном - он принимал Томми при рождении и был его врачом всю жизнь. Так вот, он сказал, что Томми обладал прекрасным здоровьем. Корь и коклюш - единственные его болезни, причем он перенес их много лет назад.
- Но ведь это значит, что доктор не видел его несколько лет!
- Понимаю вашу мысль, но это не так. Томми получил травму во время бейсбольного матча прошлой весной. Нет, это была не черепно-мозговая травма, а перелом бедра. В нашей школе же есть строгие правила: если учащийся получает повреждение в спортивных соревнованиях, он непременно подвергается самому тщательному медосмотру. В противном случае он не будет допущен к участию в соревнованиях. Доктор Грюн обследовал Томми два месяца назад и утверждает, что тогда юноша находился в прекрасной физической форме и психически был совершенно нормальным. "В здоровом теле - здоровый дух". Что касается духа, я могу гарантировать - ив буквальном, и в переносном смысле он не знал, что такое невроз.
- Похоже, - заметил Док, - он не страдал и от подавленных сексуальных импульсов. А что вы можете сказать о Шарлотте Гарнер?
- Хорошая девушка - именно так. Я не ханжа, несмотря на мой возраст и профессию. Она умная девушка, поумнее Томми, что там говорить. Настолько умная, что не давала ему почувствовать ее собственное интеллектуальное превосходство.
- Выдумщица?
- Нет, наоборот, она очень близка к реальности. Если она что-то рассказала, хотя бы ту историю с мышкой, то можете быть уверены, что все было именно так - ни малейшего преувеличения. И я восхищена ее смелостью и твердостью в стремлении рассказать об этом, хотя и шериф, и коронер считали этот эпизод не имеющим отношения к делу. Не знаю почему, но этот случай слишком необычен, чтобы не иметь отношения к такому странному событию, как самоубийство Томми.
- Согласен с вами, мисс Телли. Может быть, вы еще хотите что-нибудь сообщить? Разумеется, кроме того, о чем говорилось во время дознания.
- Боюсь, что нет. А о самоубийстве мистера Гросса я вообще знаю очень мало. Я сказала о "двух самоубийствах" просто потому, что эти два события так близки по времени и месту, притом, что ближе Уилкокса много лет ни одного самоубийства не было. Конечно, Томми знал в лицо Зигфрида Гросса и наоборот, но по-настоящему они не были знакомы.
Док улыбнулся и вновь принялся набивать трубку.
- А что вы скажете, мисс Телли, о шести самоубийствах: двух людей и четырех животных, начиная с полевой мыши, которая явно спровоцировала Томми убить ее? Что вы скажете о явных самоубийствах этой мыши и собаки Хоффмана в сочетании с самоубийством Томми Хоффмана? А о явных самоубийствах совы и кота - кота Гроссов - в сочетании с самоубийством Зигфрида Гросса? Не говоря уж о таинственной пустяковой пропаже - или не такой уж и пустяковой - из холодильника миссис Гросс: кварты супа и кастрюльки с подливой, причем как раз в день самоубийства Гросса.
Глаза мисс Телли расширились, лицо побледнело. Док присмотрелся и решил, что это не страх, а возбуждение.
Она очень тихо проговорила:
- Доктор Стаунтон, если вы не... если то, что вы сказали - правда, тогда скорее начинайте диктовать, если вы не хотите, чтобы я лопнула от любопытства.
С этими словами она взяла в руки карадаш и открыла свой блокнот.
Док опять закурил трубку и начал диктовать, расхаживая по комнате. Порой между предложениями возникали паузы, поскольку он хотел, чтобы все было изложено последовательно и детально, без эмоций и преувеличений. Описание первых трех смертей заняло примерно полтора часа.