- Кирилл, зачем тебе это надо? – продолжала настаивать она.
- Что это? Я не понимаю, что тебя смутило? - он сделал шаг вперед, пытаясь все-таки ее обнять. Она снова увильнула.
- Зачем тебе надо убедить меня в этой лжи? Мне кажется, я заслужила более достойное отношение к себе. Я же не сошла с ума, чтобы поверить в то, что вдруг, ни с того, ни с сего, можно взять и именно так написать. Эти слова – явно часть какой-то переписки, не имеющей ко мне никакого отношения. По смыслу, понимаешь, вырванный кусок. К чему вся эта выдумка и ложь?
Кирилл заулыбался, взял ее за руку и тихо произнес.
- Мы с тобой поссорились на днях из-за моего кривого языка, так?
- Так, и что?
- Ты не подходила вчера полдня к телефону, когда я звонил. И потом призналась, что думала вообще расстаться. Помнишь?
- Помню. Причем здесь это сообщение? – она начинала злиться, что слушает его. Надо было спросить и уехать. Потом бы разобралась, что правда, а что – вранье, самое настоящее.
- Я потом долго думал, и решил, что ты могла понять ту брошенную мной идиотскую фразу, как намек на мое желание расстаться… Вот я и написал тебе, что не собирался с тобой расставаться, даже мысли не было. Прости, опять, наверное, криво вышло, раз ты примчалась.
Она молчала, взвешивая его слова. Кирилл воспользовался ее минутной растерянностью и быстро прижал ее к себе, зашептав на ухо.
- Девочка моя, я опять тебя напугал, да? Поверь, я действительно хотел заверить тебя в том, что ты мне очень дорога. Ну, я же говорю, что не умею выражать свои чувства. Каждый раз черт знает что получается.
- Да уж, - она посмотрела ему в глаза. С большой натяжкой, но это могло быть правдой. Она чувствовала, что отчаяние отступает. – Знаешь ли, со стороны это выглядело совсем иначе. Честно говоря, я все равно не понимаю, как ты формулируешь свои мысли, что каждый раз похоже на одно и то же. Сначала ты мне даешь понять, что я – так, не серьезное что-то, а потом начинаешь выкручиваться, что не то имел ввиду. Ты, мой милый, неубедителен.
- Ну, солнце мое, не обижайся. Я просто очень переживал, что ты не простишь меня. Знаешь, как мне было плохо, когда ты трубки не снимала?
От сердца отлегло, и она улыбнулась. Он обнял ее за плечи, ласково убирая пряди растрепанных от ветра волос, и повернул к себе лицом.
- Я рад, что ты приехала и все выяснила. Бог знает, как ты могла себя накрутить до завтра. Я полный болван, я постоянно расстраиваю тебя. Я не хотел.
- Ладно, давай закроем эту тему, - ей не хотелось больше думать об этом.
- Может, поднимешься? Олег будет рад.
- Нет, я поеду лучше. Лягу спать, что-то я устала очень. Закончишь, позвони.
- Обязательно. Пока, моя хорошая. Езжай аккуратно, пожалуйста.
Она и впрямь чувствовала себя как выжатый лимон. Мысли бесполезно блуждали в голове, а на душе было легко и пусто. Сейчас она уже не представляла, как час назад в ней могли кипеть все страсти мира одновременно. Это же сколько сил она потратила!
Она медленно ехала по пустеющим улицам, и искренне радовалась тому, что сейчас она одна. Так бы ехать и ехать, и ни о чем не думать, и ни о чем не переживать. Даже любимая музыка в машине сейчас была лишней. Ей хотелось тишины. Солнце еще ярко светило, но все равно очень чувствовалось, что наступает вечер. И это тоже совпадало с ее ощущениями. Она подумала вдруг, что в эту минуту от этого совпадения внутреннего и внешнего состояний она абсолютно счастлива. Никогда бы не подумала, что такое может быть. Еще час назад она была словно на краю пропасти, и вот теперь все так резко изменилось, хотя ничего существенного не произошло.
Зазвонил телефон. Видимо, Янино терпение лопнуло, и она не могла дождаться звонка.
- Ну как ты там? Ты разговаривала с ним? – девушка начала прямо «с места в карьер».
- Да, разговаривала. Он объяснился.
- И что сказал? Ты его, наверное, врасплох застала?
- Нет, он не растерялся нисколько, а вполне спокойно ответил, что кроме меня ему писать некому. Вероятно, у него действительно проблемы с русским языком. Но все прозвучало вполне убедительно.