Как она не пыталась подумать о чем-то другом, ее мысли неуклонно возвращались к тому, что завтра она поедет на работу одна, и это было для нее уже непривычным. Они как-то незаметно сблизились за эти несколько дней, и ей хотелось ехать вместе со Стасом, болтать, шутить, обсуждать все подряд, что придет в голову, и чтобы пахло его туалетной водой.
Она набрала его номер.
- Стас, привет!
- Привет. Ну как твои дела? Машину отремонтировали?
- Да, как раз вот еду со станции. Так что завтра меня уже не надо забирать. - «А жаль», - подумала она про себя.
- Починили? Это – хорошо. А то, что не надо тебя забирать… Я как-то даже привык… - в трубке повисла небольшая пауза. - А хочешь, я тебе покажу мой маршрут, которым я езжу на работу. Ты сравнишь…
Стас постоянно с ней спорил, что его маршрут до работы «по окружной» значительно удобнее, чем тот, который выбирала она – через город.
Она обрадовалась.
- А как ты это сделаешь?
- Да давай завтра. Ты подъедешь ко мне и «сядешь на хвост». Вместе и рванем.
- Отлично, договорились.
Рука непроизвольно переключила радиостанцию на «что-нибудь более ритмичное». Настроение заметно улучшилось и всю дорогу размышляла о том, как здорово, когда с человеком можно так запросто все, что угодно обсуждать, яростно спорить, когда не согласна. Ей было интересно слушать его мысли и нравилось чувствовать, как внутри себя она во многом с ним совпадает. От этого ощущения совпадения становилось очень спокойно и радостно. С Кириллом почти не было эмоций, совсем не было бурных диалогов, пространства общих мнений, мыслей, впечатлений и переживаний. Им словно не о чем было говорить. Все было в основном «по существу». Затевая каждый раз разговор на ту или иную тему, волнующую ее, она почти всегда натыкалась на стену какой-то холодной безучастности. Ей казалось, что она говорит сама с собой. Никакой «обратной связи»! Он не очень охотно поддерживал ее беседы, а сам никогда не расспрашивал ее ни о чем – ни о прошлом, ни о том, о чем думает сейчас, ни уж тем более о планах на будущее.
Интуитивно она чувствовала, что дело вовсе не в том, что он «такой». А в том, что он был таким с ней! Он не подпускал ее слишком близко. Его устраивало и так. И, в конце концов, после многократных попыток растормошить его и оставив надежду быть понятой, ей надоело бороться в одиночку за проникновенные отношения, и в какой-то момент она решила перестать грести, дав возможность этой лодке плыть самой по себе.
Подъезжая к его дому на следующее утро, она издалека увидела знакомую машину, моргающую аварийными огнями. Шел небольшой дождик, и традиционный перекур на улице перед поездкой отменялся. Он выскочил из-за руля, быстро подбежал к ней, крикнул, чтобы она строго держалась его, и они друг за дружкой выдвинулись на работу по «его маршруту».
По пути они созванивались, смеялись, обсуждая дорогу, и договаривались о предстоящих маневрах. В какой-то момент он прислал ей сообщение: «Я так привык ездить с тобой вместе, что мне теперь в машине одному жутко скучно». Она подумала про себя: «Мне тоже».
Он гнал необычайно быстро, виляя из ряда в ряд, и она еле успевала за его маневрами. Сосредоточившись на такой напряженной езде, она даже не поняла, как оказалась около офиса.
- Ну, что? Ты согласна, что я был прав, что так быстрее? – он с довольным видом курил у входа в офис, а она рылась в сумке в поисках ключа от кабинета. – Смотри. Времени всего-то ничего, а мы уже на работе!
- Согласна я, согласна. Но «мой» маршрут мне все равно больше нравится. Он поспокойнее. И по времени разница – минут пятнадцать всего.
- Хорошо. В следующий раз поедем за тобой, - смеялся Стас.
- Нет уж. Лучше я за тобой. Мне так как-то спокойнее.
- Мы вообще можем сделать по-хитрому: иногда ездить или «на тебе», или «на мне».
- Ну да. Хорошая идея.
И они разбежались по этажам работать.
Рабочий день тянулся долго и нудно, но вот, наконец, он закончился. Они договорились ехать домой друг за другом, также как утром. Когда они подъезжали к кольцевой, вдруг пришло сообщение: