Мне было всего двенадцать, когда мне поставили этот диагноз. Никто никогда не объяснял мне, что у муковисцидоза есть срок. Срок не болезни, а моей жизни.
С того дня, как мне исполнилось двенадцать лет, я смотрю на жизнь совершенно иначе. Например, когда я нахожусь в отделе косметики супермаркета и смотрю на крем для возрастной кожи, то считаю, что мне он никогда не понадобится. Мне повезет, если на моей коже вообще успеют появиться морщины, прежде чем я умру.
Находясь в продуктовом отделе, я гляжу на сроки потребления продуктов и гадаю, кто из нас продержится дольше: я или горчица?
Иногда почтой я получаю приглашения на свадьбу, которая состоится через год, я обвожу эту дату в календаре и спрашиваю себя, о том продлится ли моя жизнь дольше, чем помолвка пары.
Даже глядя на новорожденных, я думаю о смерти. Осознание того, что я никогда не увижу, как мой собственный ребенок вырастет и войдет во взрослую жизнь, стерло всякое желание когда-либо его иметь.
Я не страдаю депрессией. Я даже не жалуюсь на судьбу. Я уже давно смирилась с ней.
Большинство людей живут так, будто они протянут лет до ста. Они планируют карьеру, семью, отпуск и свое будущее, словно это будет возможно в любой момент. Но мой мозг работает иначе, чем у большинства людей, у меня нет возможности притворяться, будто я буду жить, пока мне не исполнится век. Судя по моему нынешнему состоянию здоровья, мне повезет прожить еще лет десять. И именно поэтому я думаю о смерти каждую минуту, каждый час, каждый день своей жизни.
До сегодняшнего дня.
До того момента, как я выпрыгнула из самолета и увидела землю сверху, которая казалась такой маленькой, что я не смогла удержаться от смеха, и не могла перестать смеяться. Все то время, пока мы падали, я истерически хохотала, пока не начала плакать, потому что этот прыжок был настолько прекрасным и волнующим, что превзошел все мои ожидания. Все то время, пока я летела к земле со скоростью более ста миль в час, я ни разу не подумала о смерти. Я могла думать только о том, как мне повезло, что я могла чувствовать себя живой.
Слова Джейка продолжали звучать у меня в голове, пока я летела навстречу ветру: «Это и есть жизнь!»
Он оказался совершенно прав. Это самое грандиозное событие, что я когда-либо переживала, и я хочу сделать это снова. Мы опускаемся на землю всего через минуту. Посадка Джейка безупречна, я все еще привязана к нему, и мы сидим на земле, вытянув ноги перед собой, пока я пытаюсь отдышаться. Я ценю, что он не торопит меня, позволив впитать все это.
Он развязывает нас и поднимается. Я все еще сижу, когда он становится передо мной и заслоняет солнце своим телом. Я смотрю на него и немного смущаюсь, что все еще плачу, но не настолько, чтобы пытаться это скрыть.
– Ну как тебе? – говорит он, протягивая мне руку. – Как все прошло?
Я беру его за руку, и он тянет меня вверх, а другой рукой я вытираю слезы со своих щек. Я шмыгаю носом, а потом смеюсь:
– Я хочу повторить,
Он смеется:
– Прямо сейчас?
Я энергично киваю:
– Да. Это было невероятно. Мы можем сделать это снова?
Он качает головой:
– Самолет расписан до конца дня. Но я могу включить тебя в расписание на следующий выходной.
Я улыбаюсь.
– Я была бы рада.
Джейк помогает мне снять ремень безопасности, и я протягиваю ему шлем и очки. Мы заходим внутрь здания, и я переодеваюсь. Когда я возвращаюсь к стойке, Джейк распечатывает фотографии и загружает видео прыжка с парашютом для меня.
– Я отправил его по электронной почте, которую ты указала в анкете, – говорит он, протягивая мне папку с фотографиями. – Адрес в анкете – это твой правильный домашний адрес?
Я киваю:
– Да. Мне следует ждать что-то по почте?
Он отрывает взгляд от компьютера и улыбается мне.
– Нет, но ты можешь ждать меня у своей входной двери сегодня в семь вечера.
О. Он серьезно собирается отпраздновать этот вечер. Тогда ладно. Я внезапно начинаю нервничать, но никак этого не показываю. Я улыбаюсь ему и говорю:
– Это будет неформальный праздник или официальное торжество?
Он смеется:
– Я мог бы где-нибудь заказать столик, но, честно говоря, я больше люблю пиццу и пиво. Или гамбургеры, или тако, или что-нибудь еще, для чего не нужно одевать галстук.
Я облегченно улыбаюсь.
– Отлично, – говорю я, отходя от стойки. – Увидимся в семь. Постарайся не опоздать.
Я поворачиваюсь и иду к двери, но, прежде чем выйти, слышу:
– Ни за что не опоздаю. На самом деле я хочу прийти пораньше.
···
Мы с Риджем так долго встречались, что я уже не помню, когда в последний раз волновалась о том, как одеться на свидание. Если не считать его интереса к бюстгалтерам на застежке спереди, думаю, Ридж вовсе не обращал внимание на мое нижнее белье. Но вот я здесь, копаюсь в своем комоде, пытаясь найти что-нибудь подходящее случаю, без дырок, и чтобы не выглядело будто бабушкино.
Не могу поверить, что у меня нет никаких очаровательных трусиков.
Я открываю нижний ящик комода, набитый вещами, которые по разным причинам решила никогда не надевать. Я перебираю непарные носки и подарок-прикол в виде трусиков без промежности, пока не натыкаюсь на нечто, от чего я напрочь забываю о своих поисках.
Это сложенный лист бумаги. Мне даже не нужно открывать его, чтобы вспомнить, что это такое, но я все равно иду к своей кровати и разворачиваю его. Я усаживаюсь и смотрю на список, который начала писать более десяти лет назад, когда мне было всего четырнадцать. Это своего рода предсмертный список желаний. Тогда я не знала, что означает «предсмертный список», поэтому я назвала его так: «То, что я хочу сделать до того, как мне исполнится восемнадцать». Часть названия «до того, как мне исполнится восемнадцать» перечеркнута потому, что свой восемнадцатый день рождения я провела в больнице. Когда я вернулась домой, то была обижена на весь мир за то, что ничего не смогла вычеркнуть из своего списка. Поэтому я зачеркнула конец названия и исправила его на: «То, что я хочу сделать. Может, однажды…»
В этом списке всего девять пунктов.
1) Прокатиться на гоночной машине.
2) Прыгнуть с парашютом.
3) Увидеть северное сияние.
4) Попробовать спагетти в Италии.
5) Проиграть 5000 долларов в Вегасе.
6) Посетить Карлсбадские Пещеры.
7) Прыгнуть с тарзанки.
8) Заняться сексом на одну ночь.
9) Побывать на Эйфелевой башне в Париже.
Я просматриваю список и понимаю, что из девяти вещей, о которых я мечтала подростком, я исполнила только одну. Я прыгнула с парашютом. И даже не подозревала этого до сегодняшнего дня, но все же это был лучший момент в моей жизни.
Я протягиваю руку к тумбочке и беру ручку. Я отмечаю второй пункт в списке. Еще восемь вещей остаются в моем списке последних желаний. И, честно говоря, все они выполнимы. Могут быть. Если болезнь не обострится во время путешествия, то все в этом списке выполнимо. Номер восемь может быть выполнен уже сегодня вечером.
Я не знаю, как Джейк отнесся бы к тому, что его вычеркнули из моего списка, но думаю, он не стал бы роптать, что стал парнем на одну ночь. В любом случае, я не собираюсь позволить чему-то большему случиться после свидания сегодня вечером. Последнее, чего я хочу, это вновь чувствовать себя обузой для кого-то. Мысль о том, чтобы стать чьей-то неудержимой любовницей на одну ночь, возбуждает меня гораздо больше, чем перспектива стать чьей-то смертельно больной девушкой.
Я складываю список и убираю его в ящик тумбочки. Затем подхожу к своему комоду и хватаю трусики наугад. Теперь меня не волнует их внешний вид. Если все пойдет по плану, то я буду носить их не так долго, чтобы Джейка заботило, как они выглядят. Я натягиваю джинсы, когда получаю сообщение:
РИДЖ: Миссия выполнена успешно.