Мы не слишком комфортно можем общаться таким образом, так как находимся не напротив друг друга, поэтому мы обычно используем «Аймесседж». Она со своим ноутбуком, я со своим телефоном. Хотя все кажется естественным. И мне нравятся вечера, которые мы проводим вместе, потому что она в наушниках слушает музыку на своем ноутбуке, пока мы болтаем. Мне нравится, когда она ее слушает. Нравится смотреть, как ее ножки покачиваются в такт музыке. Мне нравится чувствовать ее голос у себя на груди, когда она подпевает какой-нибудь песне. Она поет прямо сейчас, когда прокручивает «Айтюнс» на своем компьютере. У нее есть последний альбом «Звуки Кедра». Они выпустили его как инди-альбом спустя пару недель после того, как Сидни переехала к нам, поэтому ничего из того, что она помогла мне написать, не вошло в альбом, который она слушает. Песни, которые я написал с Сидни, официально еще не выпущены.
Это не значит, что ни одна из песен в альбоме, который она просматривает, не была вдохновлена ею. Она просто этого не знает. Я смотрю, как она открывает текстовое приложение и набирает мне сообщение.
СИДНИ: Могу я задать тебе вопрос?
РИДЖ: Разве я не говорил тебе как-то, чтобы ты никогда не задавала вопрос, спрашивая, можешь ли задать вопрос?
СИДНИ: Я только что назвала тебя занудой вслух.
Я смеюсь.
СИДНИ: Песня «Слепой». Это ты про Мэгги написал?
Я отвожу взгляд от телефона и смотрю на нее сверху вниз. Она разворачивает шею, наклонив голову, и смотрит на меня с неподдельным любопытством. Я киваю и снова смотрю на свой телефон, не очень-то желая обсуждать песни, которые я написал о Мэгги.
РИДЖ: Да.
СИДНИ: Это ее разозлило?
РИДЖ: Вроде нет. С чего бы?
СИДНИ: Текст песни. Особенно, в той части, где ты написал: «Сто причин для боли, и только одна из них у меня на уме. Когда забота о тебе заставила меня ослепнуть?» Мне просто кажется, что если бы она это услышала, то поняла бы, что ты имеешь в виду, и это могло бы ранить ее чувства.
Иногда мне кажется, что Сидни понимает мои тексты лучше меня.
РИДЖ: Если Мэгги восприняла мои слова буквально, то никогда этого не показывала. Я пишу очень честно. И ты это знаешь. Но не думаю, что Мэгги знает об этом. Она не понимала, что все, написанное мной, было на самом деле тем, что я чувствовал. Даже если это воплощалось в той или иной форме.
СИДНИ: Это станет проблемой для нас в будущем? Потому что я буду вникать в каждое слово каждого стихотворения. Просто чтобы ты знал.
Я смеюсь над ее комментарием.
РИДЖ: В этом вся прелесть стихов. Они могут быть по-разному интерпретированы. Я могу написать песню, а ты, возможно, даже не поймешь, что именно ты стала вдохновением для нее.
Она отрицательно качает головой.
СИДНИ: Я бы поняла.
Я улыбаюсь. Потому что она ошибается.
РИДЖ: Включи третью песню из этого альбома под названием «Ненадолго».
Сидни нажимает кнопку воспроизведения песни и отправляет мне сообщение.
СИДНИ: Я знаю эту песню наизусть.
РИДЖ: И ты думаешь, что знаешь, о чем идет речь?
СИДНИ: Да. Дело в том, что ты хочешь ненадолго сбежать с Мэгги. Как будто это песня о ее болезни и о том, как тебе хотелось бы увезти ее подальше от всего этого.
РИДЖ: Ты ошибаешься. Эта песня была вдохновлена тобой.
Она делает паузу, а затем разворачивает голову, глядя на меня. Она выглядит смущенной, и это правильно. Песня была выпущена незадолго до того, как она переехала ко мне, и, вероятно, наталкивает ее на мысль, что ни одна из этих песен не была связана с ней каким-либо образом. Ее пальцы начинают постукивать по клавиатуре, когда она пишет ответ.
СИДНИ: Как это песня обо мне? Ты написал ее еще до того, как я переехала к тебе. Группа уже выпустила этот альбом, когда я переехала.
РИДЖ: Технически, песня не о тебе. Но она вдохновлена тобой. Эта песня скорее обо мне, и о том, как иногда сидеть снаружи на балконе, играя музыку для девушки через двор, было моим спасением. Каждый день я проживал этот небольшой отрезок времени, когда я не чувствовал себя таким напряженным. Или беспокойным. Я тебя не знал. Ты меня не знала. Но каждый вечер мы помогали друг другу ненадолго покинуть наши миры. Вот о чем эта песня.
Сидни немедленно останавливает песню и перезапускает ее с самого начала. Она находит текст в «Гугле» и поет вместе с песней.
Ненадолго
Я не знаю, чего ты хочешь, но ты хочешь.
Если бы ты сказала мне, я бы сделал это явью.
О, ненадолго...
О, ненадолго...
Что-то меняется, когда светит солнце.
Тени падают из моего беспокойного сознания.
Все идет хорошо, и тогда я чувствую себя просто прекрасно.
Сегодня вечером мы с тобой будем едины.
О, ненадолго...
О, ненадолго...
Ну, знаешь, ненадолго
О, ненадолго...
Ненадолго я чувствую себя нормально.
Ненадолго я уплываю прочь.
Ненадолго я могу остаться.
Ненадолго я нахожусь на своем пути.
Ненадолго я буду в порядке.
Ненадолго я буду снаружи.
Ненадолго я буду в порядке.
Со мной все будет в порядке.
Ненадолго
Ненадолго
Ненадолго
Когда песня заканчивается, она закрывает текст и поднимает руку к глазам, вероятно, чтобы вытереть слезу. Я поглаживаю ее волосы пальцами, пока она печатает.
СИДНИ: Почему ты никогда не говорил мне, что эта песня о нас?
Я делаю вдох и выдыхаю, убирая руку с ее волос, чтобы ответить ей.
РИДЖ: Это первая песня, которая была вдохновлена тобой, когда я еще встречался с Мэгги. Между мной и тобой все было невинно, ведь в то время мы ни разу даже не разговаривали, но это чувство заставляло меня ощущать себя виноватым. Эта песня была моей правдой, и, думаю, я пытался скрыть ее даже от самого себя.
СИДНИ: Я понимаю. В каком-то смысле эта песня заставляет меня грустить вместо тебя. Как будто ты живешь жизнью, от которой тебе нужна передышка.
РИДЖ: Почти каждый человек время от времени нуждается в передышке от своей реальной жизни. Я был доволен своей жизнью до того, как встретил тебя. И ты это знаешь.
СИДНИ: Ты все еще доволен своей жизнью?
РИДЖ: Нет. Я был доволен до того, как встретил тебя. Но теперь я безумно счастлив.
Я наклоняюсь вперед и целую Сидни в волосы. Она откидывается назад и подставляет губы, вытягивая в мою сторону. Я целую ее, и она смеется у моих губ, прежде чем поднять голову и вернуть свое внимание обратно к клавиатуре.
СИДНИ: Мой отец часто говорил: «Жизнь посредственности – это пустая растрата жизни». Я ненавидела его слова, потому что он произносил их только для того, чтобы доказать мне, что я не должна, как он считает, становиться учителем музыки. Но теперь, кажется, я все поняла. Я буду довольствоваться тем, что стану учителем музыки. Но он хотел, чтобы я была увлечена своей профессией. Я всегда думала, что этого достаточно – просто быть довольной. Но теперь я боюсь, что это не так.
РИДЖ: Хочешь сменить специальность?
Сидни кивает, но не печатает свой ответ.
РИДЖ: Почему?
СИДНИ: В последнее время я подумываю о том, чтобы заняться психологией. Или консультированием в этой сфере. Я просто так далеко продвинулась в своей учебе, что мне практически придется начинать все сначала.
РИДЖ: Увлечения людей меняются. Такое случается. Я думаю, что если ты и в правду видишь себя в другой сфере деятельности, нежели учителем музыки, то лучше это произойдет сейчас, чем лет через десять в будущем. И... если уж на то пошло... я думаю, ты будешь великолепным психологом. Ты, без сомнения, хорошо разбираешься в музыке. Но ты потрясающе общаешься с людьми. Ты даже можешь объединить эти две специальности и заняться музыкальной терапией.