– Я в порядке, – отвечаю я. – Просто хотела измерить, прежде чем мы поедем, чтобы убедиться, что все в порядке.
Облегчение отражается на его лице.
– Скоро мы поедем?
Я пожимаю плечами.
– Не торопись. Джейк еще не приехал.
Он кивает и направляется в свою спальню. Сидни кладет свою сумочку на барную стойку рядом с моей и, открывая шкафчик, хватает упаковку кукурузных чипсов.
Уровень глюкозы у меня в норме. Я вздыхаю с облегчением, затем кладу набор обратно в сумочку. Я хватаю телефон и открываю свои сообщения с Джейком. Сегодня утром у нас состоялся короткий разговор. Я отправила ему адрес нашей квартиры, и через полчаса он ответил мне.
ДЖЕЙК: Конференция закончилась. Я в пути.
Это было почти час назад. А значит, он может постучать в дверь в любую минуту.
– Ты в порядке? – спрашивает Сидни.
Я отрываю взгляд от телефона. Она, прислонившись к столешнице, с беспокойством смотрит на меня и жует чипсы.
– Ты выглядишь немного нервной, – добавляет она.
Неужели это так очевидно?
– Правда?
Она мягко кивает, словно стараясь не обидеть меня своим замечанием.
Даже сегодня утром, когда я проснулась от кошмара, то не так нервничала. И по мере того, как часы тикают, мое сожаление растет. Я заламываю руки и смотрю на двери спальни Риджа и Уоррена, чтобы убедиться, что они закрыты. Удостоверившись, что мы с ней наедине, я оглядываюсь на Сидни.
– Я хватала телефон, чтобы отменить встречу, кажется, раза три раза этим утром, но так и не смогла нажать кнопку «Отправить». Я просто уверена, что ему никак не может понравится сегодняшний день. Я даже не знаю, зачем я его пригласила. Я была так взволнована, когда он перезвонил вчера, что даже не подумала об этом.
Сидни наклоняет голову и ободряюще улыбается мне.
– Все будет хорошо, Мэгги. Ты ему явно нравишься, иначе он не согласился бы ехать сюда и проводить время с людьми, которых совсем не знает.
– В том-то и проблема, – говорю я. – Я ему действительно нравлюсь. Но ему нравится та моя версия, которая уверенная и независимая, с которой был секс на одну ночь. Он не общался с неуверенной в себе версией меня, которая живет на матрасе на полу в свободной спальне в квартире своего бывшего парня.
Сидни открещивается от моего замечания небрежным взмахом руки.
– Всего на один день. Завтра ты переедешь, и снова станешь независимой, с собственным жильем.
Я пожимаю плечами.
– Все равно. Это не меняет того факта, что я была капризным ребенком большую часть последних двух недель. – Я со стоном откидываю голову назад. – Я была так горяча, и так холодна с ним. Он, вероятно, согласился сегодня, только потому что надеется, что я произведу на него должное впечатление, чтобы он мог забыть обо всех тех временах, когда я была невпечатляющей.
Сидни ставит пакет с чипсами на стол. Она понимает глаза к небу, подходит ближе и кладет руки мне на плечи. Она прислоняет меня спиной к барному стулу, держа руки на моих плечах, и заставляет сесть.
– Знаешь, чем я занималась первые две недели, пока жила здесь?
Я качаю головой.
– Я плакала каждый день. Я плакала, потому что моя жизнь была дерьмом, и что меня уволили из библиотеки, потому что из-за эмоционального срыва я швыряла книги в стену. И, конечно, на какое-то время мне стало лучше. Но через несколько месяцев, когда я переехала и обзавелась собственным жильем, я снова плакала каждый день в течение нескольких недель.
Я приподнимаю бровь.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Потому что, – говорит она, отпуская мои плечи и выпрямляясь. – Мои эмоции были повсюду со мной в течение нескольких месяцев подряд. Но каждый раз, когда я видела тебя, ты была воплощением силы. Даже в тот день, когда ты узнала обо мне и Ридже, я была так напугана твоей решимостью. И... может быть, даже немного сражена. Но ты, кажется, забываешь обо всем этом, и вместо этого сосредотачиваешься на нескольких плохих днях, которые у тебя были. – Она наклоняется и хватает меня за руки, глядя на меня с выражением полной искренности. – Никто не может быть лучшей версией самого себя, Мэгги. Но вот, что создает разницу между уверенностью и неуверенностью – это моменты в нашем прошлом, которые мы выбираем, чтобы зациклиться на них. Ты так одержима своими самыми дерьмовыми моментами, когда должна быть одержима – лучшими.
Мне не часто приходится общаться с ней, но когда она рядом, то все больше и больше поражает меня тем, насколько она всегда права. Я внемлю ее словам, когда делаю пару вдохов и выдохов. Я начинаю кивать. У меня определенно было несколько ничем не примечательных моментов. И у нее тоже. Как и у Риджа. Как и Уоррена с Бриджит. И... хотя Джейк кажется идеальным... в прошлом у него были моменты, когда он был не идеален. И я уверена, что, если бы узнала о его моментах несовершенства, я бы ни секунды не использовала их против него. А это значит, что он, вероятно, не держит на меня зла за мою нерешительность, как я опасалась. Иначе он не стал бы сейчас стучать в дверь.
Боже. Он стучит.
– О, Боже, – говорю я вслух.
Сидни смотрит на дверь, потом снова на меня.
– Хочешь, я открою?
Я качаю головой.
– Нет. Я сама.
Она ждет, что я встану, но я не встаю, просто смотрю на дверь, не двигаясь.
– Мэгги.
– Я знаю. Просто... не думаю, что еще готова к знакомству. Ты можешь…
Она кивает, вытаскивая меня из кресла.
– Я исчезаю, – соглашается она. – Ты открываешь дверь.
Сидни быстро толкает меня к двери, а сама мчится в спальню Риджа. Джейк стучит снова, и я боюсь, что, если сейчас же не открою дверь, Уоррен выйдет из своей спальни, чтобы открыть дверь. Или еще хуже... Бриджит
Эта мысль заставляет меня действовать. Я открываю входную дверь, и Джейк уже здесь, стоит прямо передо мной. Он выше, чем я помню. Симпатичнее. Я втягиваю в себя воздух при виде его, но не даю себе времени, чтобы как следует разглядеть его. Я хватаю его за руку и тащу в квартиру через гостиную. Я не отпускаю его руку, пока мы не остаемся одни в моей спальне. Я поворачиваюсь и закрываю за нами дверь, прислоняясь к ней лбом. Я выдыхаю, все еще глядя на дверь. Теперь, когда мы вышли из опасной зоны, я чувствую себя немного спокойнее, но все еще чертовски нервничаю, медленно поворачиваясь к нему лицом.
Он стоит передо мной, всего в нескольких сантиметрах, глядя на меня сверху вниз, и как будто пытается не рассмеяться.
Боже, как он хорош. На нем джинсы и темно-синяя футболка с изображением спереди анатомически правильного сердца.
Забавная. Я смотрю на футболку, восхищаясь тем, как хорошо он выглядит в ней. Потом я смотрю ему в глаза и немного выпрямляюсь. Я прочищаю горло.
– Привет, – говорю я.
Он слегка наклоняет голову со взыгравшем любопытством на его лице. Он, наверное, удивляется, почему я тащила его в комнату, как будто за нами гнались зомби.
– Привет, Мэгги.
Я вижу все вопросы, которые он не задает, когда прищуривается и поднимает бровь.
– Извини. Я просто хотела побыть с тобой наедине перед представлением.
Он улыбается, а я просто хочу опуститься на пол. Не потому, что его улыбка растопила меня, а потому, что я так смущена предстоящим разговором с ним. Меня смущает интерьер этой спальни. Мне стыдно, что он врач, который, кажется, разобрался со всеми сложностями в жизни, в то время как моя жизнь в настоящее время сродни нищей студентке колледжа, обитающей в скудной комнате общежития.
Руки Джейка скользят в задние карманы брюк, и он оглядывает комнату и матрас на полу. Он снова смотрит на меня.
– Это твоя спальня?
– Только до завтра. Все мои вещи лежат в фургоне внизу. Я переезжаю в другую квартиру этого комплекса.
Он немного смеется, как будто ему приятно знать, что у меня есть больше, чем просто жалкий матрас, придвинутый к стене пустой комнаты. Он стоит в нескольких сантиметрах от меня, но мне все равно приходится смотреть на него снизу вверх. Я прерывисто втягиваю воздух после того, как отвечаю ему. Он замечает: