– Мы можем прервать этот разговор, пока тебе не исполнится четырнадцать?
Джастис закатывает глаза.
– Ты говоришь, что тебе нравится, что я любопытный ребенок, но ты никогда не удовлетворяешь мое любопытство.
– Мне нравится, что ты любопытен. Мне нравится подпитывать твое любопытство. Но иногда ты слишком жадный.
Я открываю холодильник и беру для него бутылку воды.
– Выпей это. Тебе сегодня не хватает жидкости.
Джастис берет у меня воду.
– Ладно. Но в мой четырнадцатый день рождения будь готов вернуться к этому разговору.
Я смеюсь. Боже, как же я люблю этого мальчишку. Но при таких темпах не уверен, что доживу до его четырнадцати. Его любопытство убьет кота. Я и есть тот кот.
– Хочешь, я приготовлю тебе еще что-нибудь поесть?
Джастис кивает и закрывает ветчинную нарезку.
– Я возьму немного тостов с корицей. Можем ли мы посмотреть «Знаки»?
Я хочу сказать ему «нет», потому что мысль о просмотре одного из его любимых фильмов в двадцатый раз кажется мучительной. Но я знаю, что в скором времени последнее, что он захочет делать, это смотреть фильмы со своим отцом. Как отец, я научился брать то, что могу получить, пока дают, потому что ни одна из стадий взросления ребенка не длится вечно. В конце концов, вещи, которые повторялись и раздражали вас, становятся теми вещами, чтобы вернуть которые, вы отдали бы все.
– Да, мы можем посмотреть «Знаки». Начинай, а я пока я приготовлю тебе тост.
Глава 27
Сидни
Я кручу радиостанции в поисках песни, которой можно подпевать. Я в настроении петь. Стекла у меня опущены, погода великолепная, и по дороге с работы домой мне пришло в голову, что я уже давно была не в настроении петь во все горло в машине. Не знаю, то ли это из-за траектории моей жизни в прошлом году, то ли из-за колледжа, то ли из-за сочетания того и другого. Но за последнюю неделю что-то изменилось. Как будто моя жизнь – это американские горки, несущиеся по темным туннелям и вращающиеся петлями, пока все мое тело дергается слева-направо и спереди-назад, а затем... вжик. А сейчас мои эмоциональные американские горки приближаются к плавной, медленной, приятной части поездки, где я могу просто выдохнуть и осознать, что я в безопасности, и все внутри меня успокаивается.
Вот на что это похоже. Моя жизнь наконец-то начинает налаживаться.
После того, как в воскресенье мы помогли Мэгги переехать, то все были измотаны. Мы растянулись в ее гостиной: я и Ридж – на одном диване, Мэгги и Бриджит – на другом, а Уоррен – на полу. Мы все смотрели финал шоу «Холостяк», хотя никто из нас не видел ни одной серии за весь сезон, но мы не могли найти пульт, а никто не хотел вставать, чтобы переключить канал. Уоррен очень увлекся и начал спорить с телевизором, когда понял, что герой выбирает не ту девушку, на которую поставил бы Уоррен, если бы у него были деньги.
Когда все закончилось, мы с Риджем вернулись к нему домой и легли спать. Я была слишком измучена, чтобы ехать к себе, и мы оба были слишком уставшие, чтобы даже принять душ. Мы едва дотащились до кровати и рухнули на нее. Должно быть, мы отключились сразу же, даже не раздевшись, потому что я проснулась среди ночи оттого, что он снимал с меня туфли и накрывал одеялом.
С тех пор прошло уже три дня, и мне все кажется таким складным. Как же хорошо.
Это странно, ведь я еще даже не разгребла свои проблемы, будучи студенткой колледжа, живущая от зарплаты до зарплаты. Но я чувствую, что была бы довольна своей жизнью, если бы она осталась такой навсегда. Это показывает, что человеку на самом деле нужно немного, если он окружен правильными людьми. Любим правильными людьми.
Если бы я могла сохранить свою любовь к сегодняшней жизни, я бы это сделала. Это та любовь, которую стоит сохранить.
Я въезжаю в свой комплекс и когда выхожу из машины, то хватаю телефон, чтобы проверить его. От Риджа до сих пор нет сообщения. Он сказал, что напишет мне, когда закончит на сегодня с работой, но сейчас уже седьмой час, и я ничего о нем не слышала.
Я: Ты придешь сегодня вечером?
РИДЖ: А ты хочешь, чтобы я это сделал?
Я: Я всегда этого хочу.
Я вставляю ключ в замок и открываю дверь своей квартиры. Смотрю на телефон, ожидая, что Ридж ответит мне, но вдруг кто-то хватает меня сзади. Я вскрикиваю, но почти сразу понимаю, что это Ридж, просто по ощущению узнаю его руки, обнимающие меня. Я кружусь в его объятиях, и он улыбается мне сверху вниз.
– Я рад, что ты не сказала «нет», потому что я уже здесь.
Я смеюсь. Мое сердце бьется неровно. Я не ожидала, что кого-то здесь встречу, но, увидев его прямо сейчас, не могу быть еще счастливее. Он целует меня, и это каким-то образом делает мой день еще лучше.
Я не способна сейчас даже устоять на ногах. Не припомню, чтобы когда-нибудь была так влюблена в свою жизнь до сегодняшнего дня, и теперь не знаю, как привыкнуть к этой новой версии себя. Я уже привыкла к тому, что так долго была полна уныния, а сейчас я будто открываю новые частички себя, которые не существовали до этого месяца.
Или, может быть, они всегда существовали... просто у меня никогда не было никого, кто мог бы вытащить лучшие качества во мне, как это делает Ридж.
Я встаю на цыпочки и целую его. Его руки ласкают мои щеки, и он целует меня в ответ, провожая меня, пока моя спина не упирается в стойку. Мы целуемся целую минуту, прежде чем я понимаю, что во всей моей квартире пахнет как в ресторане. Я отстраняюсь от него и оборачиваюсь, чтобы найти ужин, приготовленный на плите. Когда я снова смотрю на Риджа, он улыбается мне.
– Сюрприз. Я сам готовил.
– Есть особый повод?
– Мне не нужен повод, чтобы сделать тебя счастливой. Я буду обращаться с тобой так всю оставшуюся жизнь.
Мне нравится, как это звучит.
Ридж наклоняется и быстро целует меня в шею, прежде чем отстраниться и подойти к плите.
– Ужин будет готов через пять минут, если ты захочешь переодеться.
Улыбаясь, я направляюсь в свою спальню. Он слишком хорошо меня знает. Знает, что в любое время суток, как только я переступаю порог дома, мне хочется чувствовать себя комфортно. Это означает, что я избавляюсь от лифчика сразу, как только возвращаюсь домой. Это означает, что я вылезаю из джинсов и натягиваю пижамные штаны и одну из его футболок. Это означает, что я убираю волосы в узел и абсолютно не забочусь ни о чем, кроме того, чтобы чувствовать себя настолько комфортно, насколько это возможно.
Мне нравится, что он любит это во мне.
Когда я возвращаюсь на кухню, он накрывает на стол. Он приготовил запеченную курицу и овощи с ризотто. Честно, не припомню, чтобы раньше моя кухня проходила испытание готовкой такого рода. Я редко готовлю полноценные блюда, потому что живу одна. Иногда вдвоем с Риджем. Но редко бывает так, что мы собираемся вместе и занимаемся чем-то таким радикальным, как используем духовку. Микроволновку – конечно. Плиту – возможно. Но духовка – это серьезная заморочка, на которую у нас не находится времени. Я показываю жестами и говорю ему, что блюда выглядят восхитительно, а затем съедаю половину без остановки. На вкус еда еще лучше, чем на вид.
– Серьезно, Ридж. Это восхитительно.
– Спасибо.
– Я не умею так готовить.
– Да умеешь. Тебе кажется еда вкуснее просто потому, что не ты ее готовила. Вот как срабатывает кулинария.
Я смеюсь. Надеюсь, это правда.
– Как работалось сегодня?
Он пожимает плечами.
– Наверстывал упущенное. Но Бреннан написал, что ему нужно, чтобы я сыграл с ними на концерте, потому что им не хватает гитариста на следующие выходные.
– Где будет концерт?
– В Далласе. Хочешь поехать со мной? Сделать из этого уик-энд?
Я киваю. Смотреть на Риджа на сцене – мое любимое занятие.
– Абсолютно. Будет ли там Сэди?
Ридж смотрит на меня, давая понять, что не знает, о ком я говорю.
– Сэди – певица, – уточняю я. – Девушка, о которой рассказывал Бреннан. Мне кажется, она ему нравится.