– Я немного развлеклась, и моя обида на Друрри прошла. Я думала, что вернусь и буду маленькой славной женушкой. И вымою тарелки.
– Он старше вас?
– Старше.
– Вы ладите между собой?
– Иногда не очень.
Селлерс взглянул на меня.
– Что вы в нем нашли? – спросил я.
– Иногда я сама спрашиваю себя об этом.
– Где и когда вы поженились?
Она осмотрела меня с головы до ног и сказала:
– А вы что, пришли сюда, чтобы узнать только это?
– И тем не менее это хороший вопрос.
– Что касается меня – это трудный вопрос, – сказала она. – Вам придется самим разбираться. А я вернусь к грязным тарелкам.
Она встала и пошла на кухню. Ее бедра покачивались, слегка подчеркивая каждое движение. Она открыла кран с горячей водой в мойке.
– Если хотите, оставайтесь и вытирайте тарелки, – предложила она.
Селлерс подошел к двери кухни и прислонился к косяку.
– Где сейчас находится ваш муж? – спросил он.
Она засмеялась и сказала:
– По словам миссис Болтушки из соседнего дома, он внезапно испарился. Я полагаю, что он устал ждать меня. Я, как примерная женушка, приведу в порядок дом. Если он вернется, мы простим друг друга и доживем счастливо до следующей перебранки. Если он не вернется, я узнаю, когда кончится арендная плата, и очищу дом для следующего жильца. Боже мой! Мужчины всегда сначала испортят дело, а потом удирают, чтобы начать новое.
Она была занята тем, что сбрасывала с тарелок остатки пищи и подставляла скользкую от жира посуду под струю горячей воды.
– Кухонные полотенца вон там, на вешалке, – показала она нам.
– Это дело не для меня, – сказал ей Селлерс. – Меня за ненадлежащее для офицера полиции поведение вышибут со службы.
– Ладно, тогда возьмите полотенце и принесите его мне, – сказала она. – У меня мокрые руки. Я не хочу перепачкать всю кухню.
Селлерс взял полотенце и подошел к миссис Велс.
– Куда его положить?
– Повесьте мне на плечо.
Она повернула к нему плечо, кокетливо посмотрела на него снизу вверх и засмеялась.
Селлерс положил полотенце ей на плечо.
– Придержите его чуть-чуть, а то оно соскользнет, – попросила она.
Он выполнил ее просьбу.
– Спасибо, – сказала она ему. – Вам нужно еще немного терпения.
– Иди сюда, – позвал меня Селлерс. – Мы уходим. Дай мне только газетную вырезку.
Я вытащил газетную вырезку из кармана.
– Что это такое? – обернувшись к нам, спросила миссис Велс.
– Всего лишь проверка, – ответил Селлерс.
– А-а, я знаю, что там у вас. Это снимок из газеты Сан-Бернардино.
– Как это случилось, что вы никогда не снимались в кино? – спросил ее Селлерс.
– Меня никто не приглашал, – сказала она. – Я думала, что, возможно, снимок в газете привлечет внимание киношников.
– Поэтому вы и ушли из дома? – спросил Селлерс. – Это истинная причина?
Она кокетливо выгнула спину, покачала бедрами и засмеялась:
– Мальчики, вы задаете дьявольские вопросы. Почему бы вам не побежать в соседний дом и не побеседовать с миссис Болтушкой? Я знаю, вы умираете от желания поговорить с ней, а у нее от желания разнюхать все новости повышается кровяное давление.
Селлерс вздохнул, вернул мне газетную вырезку и молча пошел к двери.
– Заходите еще, – пригласила миссис Велс.
Мы вышли из дома и спустились по ступенькам.
– Проклятье! – сказал Селлерс. – Это ты втянул меня в это дело, Лэм.
– Во что?
– В дело об убийстве! Потом оказалось, что труп – жив и здоров!
– Миссис Рейли первой заварила это дело, – сказал я.
– Но не со мной, – напомнил Селлерс. – Тем не менее пойдем поговорим с ней.
На этот раз нам даже не пришлось звонить в дверь. Теперь миссис Рейли не притворялась, что не подглядывала за нами и не ожидала нас. Она распахнула дверь, стоило нам ступить на крыльцо.
– С добрым утром, с добрым утром! – приветливо затараторила она. – Заходите. Я умираю от желанию узнать, что там происходит.
Селлерс, стоя в дверях, сказал:
– Только один вопрос. Вы видели там женщину?
– Видела.
– Это миссис Велс?
– Да.
– Это та женщина, о которой вы говорили, что ее убили.
– Ну что вы говорите, офицер! Я вовсе не утверждала, а только предполагала, что она убита. Я рассказала о подозрительных обстоятельствах. Я слышала ссору, а затем крик этой женщины и видела несущего что-то мужчину.
– На что было похоже это «что-то»?
– Ну, на основании того, что я знаю теперь, я полагаю, что эта была просто пара одеял.
– Вы предполагали, – сказал Селлерс, – что мужчина нес завернутый в ковер труп: ноша была тяжелой и колыхалась...
– Ну, человек с одного взгляда не может с уверенностью определить, насколько тяжела ноша.
– Впрочем, вы можете сказать, что мужчина имеет право прогуливаться с чем-то тяжелым на плече, – сказал Селлерс.
– Ну, я... Конечно, это была ночь. Я только пытаюсь рассказать вам, офицер, что происходило. И это все. Я просто выполняю свой долг.
– Вы говорили мне, что слышали звук удара, – вмешался я.
– Ну и что из этого?
– Я только хочу услышать, что вы скажете на этот раз.
– Это не относится к делу. Любой мужчина может ударить свою жену, но я не говорила, что слышала звук удара. Я сказала, что слышала звук, который можно было бы принять за звук удара.
– Вы разговаривали об этом с миссис Велс? – спросил Селлерс.
– Нет. И я буду вам благодарна, если мое имя не будет фигурировать в этом деле.
– Полагаю, что вы можете отблагодарить меня сейчас, – успокоил ее Селлерс.
– У вас нет сомнений, что это действительно миссис Велс? – настаивал я. – Именно та женщина, которая?..
– Вы думаете, такую женщину можно с кем-то спутать? – в свою очередь спросила миссис Рейли.
– Ладно, пусть будет так, – сказал ей Селлерс и, обращаясь ко мне, добавил: – Поехали, Лэм.
Мы направились к машине Селлерса. У выхода из дома миссис Рейли напомнила сержанту:
– Я полностью доверяю вам и уверена, что мое имя не будет связано с этим делом.
Селлерс не потрудился даже обернуться или ответить на ее просьбу.
– О’кей, мистер Умник, – сказал он, когда мы сели в машину. – Ты втянул меня в эту историю, теперь вытаскивай из нее.
– А что такого в этой истории? – спросил я.
– Ничего. Совсем ничего такого! – сказал он. – Всего только рапорт об убийстве, которого на самом деле не было. Переполошили всех на свете историей, основанной на сплетнях об убитой женщине, которая в конечном итоге оказывается живой и невредимой.
– Даже слишком живой, – подтвердил я.
– Теперь можно говорить что угодно, – сказал Селлерс. – Но это бесполезно, я организовал слежку за этим проклятым домом в три смены, чтобы обеспечить круглосуточное наблюдение. Я держал ситуацию под контролем, чтобы, когда покажется Велс, его можно было сразу допросить. Я должен регулярно обо всем докладывать. А теперь мне придется краснеть перед начальством.
– Ты зашел в этом слишком далеко, – сказал я. – Почему бы не держать это дело под контролем до тех пор, пока Велс не засветится в кадре, после чего почему бы не допросить его?
– О чем? – насмешливо спросил Селлерс. – О семейной ссоре с женой?
Селлерс вынул изо рта сигару и выбросил ее на улицу.
– В следующий раз, когда ты, Дональд Лэм, дашь мне наводку об убийстве, не обижайся, если я в середине разговора брошу телефонную трубку.
– И ты тоже не обижайся, – сказал я ему, – если в следующий раз, получив сведения об убийстве, я просто забуду сообщить о них.
Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Черт возьми, ты пытаешься использовать мои собственные слова, чтобы переспорить меня. Ну, хватит об этом! Ты можешь что-нибудь придумать, как снять меня с крюка?
– Есть кое-какие идеи.
– Так-то лучше, – сказал он. – Что же это за ценные идеи?
– Прежде чем закрыть дело, надо бы поподробнее узнать о Корнинге, – сказал я ему. – Ты расколешь его, как ты умеешь это делать. А через него мы сможем выйти на Друрри Велса.