— Как будто я не знаю, — заломил руки Уилсон. — Если бы вы не появились…
В грязи валялся древний кремневый пистолет. Партридж наклонился, поднял его и протянул Уилсону.
— Ваш? — Уилсон кивнул, и Партридж добавил: — В этой стране это даже за оружие не считается.
— Другого у меня нет.
Из фургона высунулась голова. Это был мальчик в провисшей шляпе, очень похожей на шляпу Уилсона; его лицо было перепачкано грязью, придавая ему темный оттенок, будто мальчик был наполовину индейцем-апачи, проведшим свою жизнь на ветру и солнце. По его щекам бежали две чистые дорожки от слез.
— Теперь всё в порядке, Луи, — сказала Гвен.
Она попыталась вытащить его из фургона. Он отмахнулся от ее рук, словно считал себя уже слишком для этого взрослым, и спрыгнул сам.
Он стал напротив Партриджа, изучая его, словно тот был новым видом жука. И не совсем понимая, как себя вести со спасителем своей семьи.
Мальчишка снял шляпу и взмахнул ею в воздухе.
— Вы desperado1, сэр?
Партридж покачал головой.
— Нет, сынок.
— Вы законник?
— Нет, сынок.
— Борец против индейцев?
— Нет, сынок.
— Разбойник?
— Нет, сынок. Я — обычный человек, как и твой отец. Не хуже, не лучше.
Луи обошел Партриджа кругом, уперев руки в бока. Он видел валявшиеся вокруг них тела — но такие вещи он видел и раньше. Не часто, но достаточно, чтобы ощущение новизны давно исчезло.
— Вы их всех убили? — спросил он.
Уилсон взял его за руку и потащил к матери.
— Оставь в покое мистера… мистера…, - он хмыкнул. — Кстати, так и не расслышал ваше имя.
Партридж посмотрел вдаль.
— Смит. Зовите меня Смит.
Он помог Уилсону погрузить Стайлза в повозку, бесцеремонно уложив его на покрытые брезентом ящики. Гвен и мальчик привели лошадей разбойников. Это были три прекрасных зверя. Но самым лучшим был мускулистый мерин с двойным седлом и шерстью, похожей на полированное черное стекло. Партридж нашел себе нового попутчика. В качестве бонуса в седельной сумке находился обрез.
Партриджу всегда нравилось такое оружие.
Ещё в седельной сумке были деньги. Такое Партридж тоже всегда одобрял.
— Если вы не возражаете, я заберу это себе, — сказал он Уилсону, перекладывая седельные сумки на мерина. — Я поеду с вами, ребята, до Чимни-Флэтс. Прослежу, чтобы вы нормально добрались до города, а потом у меня будут дела в другом месте.
— Мы это ценим, мистер Смит, — кивнула Гвен.
Они привязали поводья двух других лошадей и кобылу Партриджа к задней части фургона. Затем Уилсон и Партридж начали собирать оружие убитых. Партридж нашел «кольт» калибра.38 и «шофилд».45.
Их он тоже забрал, как и ремни, и патроны для каждого из них. «Кольт» он сразу же повесил на левое бедро. Партридж не носил такого прекрасного оружия уже пять лет.
— Вы, ребята, можете оставить себе все остальное. И лошадей тоже, включая мою собственную. Когда попадёте в город, сможете выручить за неё хоть немного денег. Это поможет вам начать работу.
Нейтан окинул взглядом горы вдалеке и лежавшую перед ними пустыню — плоскую и безжизненную, как стиральная доска.
— Нам лучше поторопиться. Это земли койотеро. Здесь мы можем стать лёгкой добычей.
— Мы не видели никаких индейцев, — произнесла Гвен.
— И не увидите, — ответил Партридж. — Но бьюсь об заклад, они вас видели. Возможно, наблюдают за нами прямо сейчас.
Семейная пара нервно огляделась.
Только всё это была чушь собачья. Партридж просто пытался сдвинуть их поскорей с места. В эти дни апачи представляли собой голодный и обнищавший народ, томящийся в резервациях вроде Сан- Карлоса. В горах все еще оставалось несколько банд перебежчиков, но их царствование осталось в прошлом. Поговаривали, что даже Джеронимо, последний из бесстрашного племени, скрывается в Сьерра-Мадрес, и дни его были сочтены.
Партридж очень хорошо знал, что представляет собой мир апачи. Сражался с ними не один раз. Он не испытывал к ним ни настоящей любви, ни настоящей ненависти. Они были просто частью природы — как торнадо или гремучие змеи. Но он уважал их народ и их обычаи. В бою мало кто из белых мог сравниться с ними. Очень мало. Они были экспертами в области скрытности и маскировки. Они могли слиться с землёй там, где белый человек не увидел бы никакого укрытия.
И так и не узнать, где они находятся, пока их лица не окажутся прямо перед тобой.
Они жили в пустынях и горах сотни лет и плавали в них, как рыбы в ручье. Тени, призраки. В одну минуту они были здесь, а в следующую исчезали. Они совершали набеги и ради удовольствия, и ради выгоды. Партридж не держал на них зла. Такова была их жизнь, и другой они не знали.