— Слава Господу, вот и он, — произнёс Уилсон.
Они с сыном одновременно сорвали с головы шляпы и радостно закричали.
Партридж, несмотря на свой угрюмый вид, радовался за них где-то в глубине своего почерневшего холодного сердца. Возможно, в нём, как в недавно потухшем костре, ещё оставалось немного тепла; просто его нужно было немного пошевелить, вот и все. Он радовался за них, но в то же время и завидовал. Он никогда не познает такого покоя и радости, с какими они наслаждались каждым днём. Его жизнь всегда будет сложной из-за ожидания тяжелой смерти.
С того места, где они находились, Чимни-Флэтс выглядел как скопление поганок. Дома, конюшни, амбары и пастбища — все это было перерезано главной дорогой, вдоль которой стояли церкви, салуны, постоялые дворы, торговые лавки и, конечно же, бордели. Все то, что делало жизнь выносимой и даже приятной. Все строения были высветлены ветрами и непогодой, как кости мертвеца на склоне холма. Справа под холмом виднелось кладбище, а за ним — фермы и бревенчатые дома.
Его не было так долго…
— Здесь я вас и оставлю, ребята, — сказал Партридж. — Возможно, вы захотите рассказать об этих бандитах шерифу, хотя я сомневаюсь, что он захочет возиться с телами. Стервятники с ними скоро расправятся.
— Похоже, мы многим вам обязаны…, - начала было Гвен, но он уже отъехал, вскинув руку в знак прощания.
— Удачи вам, desperado! — крикнул ему вслед мальчишка.
Партридж поскакал прочь и вскоре превратился в тень на вершине холма, а потом и вовсе исчез. Уилсоны некоторое время сидели молча, просто наблюдая за пейзажем, поглотившим их спасителя.
— Сегодня мы можем благодарить Господа за то, что он все еще считает нужным посылать на эту землю таких людей, как наш мистер Смит, — сказала Гвен, поправляя шляпку.
— Именно это я сейчас и делал, — кивнул её супруг.
— Держу пари, он грабитель или убийца, — произнёс Луи. — И разыскивается по всей стране. Как думаете?
— Тише, выдумщик, — сказала Гвен, взъерошив шелковистые волосы сына, которые развевались на ветру, дующем с высоких холмов. — Он вовсе не такой.
Но истина заключалась в том, что мальчик был прав, а они ошибались. То, что они знали о «мистере Смите», заполнило бы наперсток, а то, чего они не знали, переполнило бы океаны. Потому что он был и убийцей, и грабителем и занимался многими вещами, о которых они никогда не узнают. И не должны знать.
Но в данный момент в первую очередь он был человеком в розыске.
Потому что около двух недель назад он сбежал из тюрьмы в Юме.
ГЛАВА 2
Партридж остановился на кладбище, у которого не было названия.
Он родился в Уичито в штате Канзас, но вырос в Чимни-Флэтс, и никогда не слышал, чтобы это место называлось иначе, чем «кладбище на холме» или «старое кладбище вон там».
Он привязал своего мерина к чахлому сухому дубу и двинулся среди могил.
В основном это были простые деревянные кресты с табличками, но изредка встречались и мраморные плиты кого-то из зажиточных членов общины. И те, и другие были обветрены и выцвели на палящем солнце.
Здесь лежала и его мать. Она умерла около семнадцати лет назад. Как и его младшие брат и сестра, которые умерли от гриппа одной долгой, суровой зимой, когда Партриджу было всего семь лет.
Он отыскал их кресты.
У него вдруг перехватило горло. Выцветшие, облепленные плесенью, разрушенные суровым климатом — но он нашел их. Он смог. Всё в порядке.
Мама. Сестра. Брат. Бок о бок лежавшие в земле долгие годы.
Партридж скучал по ним. Он не думал о них много лет… но теперь, когда вспомнил, он скучал по ним.
Так давно. Так чертовски давно.
Господи.
И ещё он завидовал им. Мёртвым. Ушедшим.
Почему сейчас он этого чуть ли не желал? Может быть, потому, что жизнь превратилась в бесконечную череду трудностей, громоздящихся одна на другую, и когда он смотрел в будущее, то видел только боль, отчаяние и смерть?
Возможно. Но когда он думал о них, лежащих в могиле, какая-то часть хотела свернуться калачиком рядом с ними и заснуть. Просто заснуть. Так было бы намного проще.
Но он пришел сюда не за этим. Может быть, ему вообще не следовало приходить сюда.
Он вставил черную сигару в уголок рта, закурил и медленно затянулся. С гор дул холодный, как промороженные кости, ветер. Он дул сквозь сосны позади, уныло завывая на открытой местности.