Партридж взял стул и присел рядом.
— Мэдди! Пиво сюда! Два — и быстро!
Старик подергал себя за бороду, глядя на Партриджа так, словно не знал, что с ним делать.
— Как тебя зовут, странник? Меня — Гиббонс. Так меня называют в городе. В здешних краях, если спросишь Гиббонса, тебя сразу направят прямо ко мне быстрее, чем молодой человек трахает свою голубку. Да, я Гиббонс, чёрт меня дери. У меня есть и христианское имя, но я скорее засуну себе в задницу раскаленные угли, чем открою тебе его. Это кое-какое чёртово библейское имя. Не моя вина, видишь ли; моя старушка, чёрт бы её побрал, была сумасшедшей, как собака, трахающая суслика. Ела, спала и цитировала Откровение. Наверное, и задницу ею вытирала, когда я не смотрел. Кстати, как, ты сказал, тебя зовут?
— Зови меня Смит, — ответил Партридж.
Старик упер руки в бока.
— Ха! Ты не очень-то похож на Смита. Но это твое дело, да. Я буду звать тебя просто странником, если это тебя не раздражает.
— Абсолютно.
Стаканы с пивом оказались не намного чище, чем в остальной части города. Но само пиво было неплохим. Тёплым, но неплохим. Партридж одним глотком выпил половину стакана.
— Спасибо, — сказал он.
— Ты здесь, чтобы сколотить состояние? — поинтересовался Гиббонс.
— Нет. Я здесь проездом.
Он разочарованно вздохнул.
— Ну ладно, неважно. Видишь ли, я сказал себе, что помогу выбраться из этого дерьма следующему новичку, который войдёт в эту дверь. Это чистая правда.
Старик перекрестился.
— Черт, я знаю, о чем ты думаешь — что я провожу здесь какую-то аферу. Ты не прав. Видишь ли, я богатый человек. Правда. Может, я и грязнее буровой вышки, но деньги у меня есть. И все это надежно спрятано в банке в Финиксе. Да, странник. Видишь ли, я уже насобирал на своё будущее. Мне потребовалось пятнадцать лет работ с твёрдой породой, но, в конце концов, я добрался до него. И ударил по-крупному. Посмотри вокруг, странник. Скажи мне, что ты видишь.
Партридж огляделся. Грязные люди теснились плечом к плечу. Вот и все, что в этом месте было. Ну, ещё табуреты и заляпанная барная стойка.
— Даже не отвечай на этот вопрос, странник. Я отвечу за тебя. То, что ты видишь, — это подбрюшье человечества, которое тянется сюда за несколькими золотыми самородками. Только один человек из ста сделает что-нибудь, о чем можно написать домой. А я? Я стал богаче, чем банковский сейф. У меня больше денег, чем у любого республиканца. Мне повезло, вот что. Я удачливый.
Партридж отхлебнул пива.
— Если ты уже сколотил состояние, то что ты здесь делаешь?
— Ха! — Он рассмеялся и не слишком ласково хлопнул Партриджа по спине. — Справедливый вопрос, да. Ладно, странник, я тебе отвечу. Я сделал это. Я выкопал свое состояние из земли. Я был независимым человеком. Это единственный способ заработать реальные деньги. Если работать на крупные горнодобывающие концерны, то твои карманы всегда будут пустыми, и ты всегда будешь перед ними в долгу. Да, странник. Но что касается твоего вопроса, — он почесал лохматую бороду, — то я и сам над ним размышлял. Все, что я хотел сделать всю свою жизнь, это собрать кучу денег и уйти на покой. И когда они оказались в безопасности в банке, все, о чем я мог думать — это начать все сначала. Я сумасшедший? Тронулся головой? Да, странник. Я безумен. Но, наверное, в глубине души я люблю этот образ жизни. Либо так, либо я просто слишком стар и глуп, чтобы понимать, какое сокровище меня ждёт.
Сначала Партридж посчитал этого человека лжецом, но сейчас… Сейчас уже не был уверен. Может, он действительно был богат. А может, просто слишком долго копался в темноте, как крот.
— Нет, человек должен быть независимым, — произнёс Гиббонс, — иначе его, как гуся, обязательно зажарят и подадут на стол. Я рад, что ты здесь не ради меня, странник. Ничто так не портит человеку жизнь и душу, как золото. Да, то, что ты видишь вокруг себя, — это люди, которые работают до упаду, чтобы не заниматься честным ремеслом. А это совсем не легкая жизнь, странник.
Он одним глотком допил пиво, бросил на стойку несколько монет, и его стакан вновь тут же наполнили.
— Да, странник, если ты работаешь на компанию, то должен выполнять ежедневную норму. Если ты этого не сделаешь, тебя уволят в тот же день, и никто даже глазом не моргнёт. Десять часов в день в этих шахтах, которые горячее, чем задница самого дьявола. Размахивать киркой, пока мышцы не превратятся в желе. Ручка кирки так чертовски горяча, что от нее можно прикурить сигарету. Да, странник. Вокруг тебя — жара, давление и вдыхание этого мерзкого воздуха, пока легкие не наполнятся пылью, а судороги не станут такими сильными, что ты не сможешь стоять на ногах несколько дней. Черт. А потом из-за какого-то криворукого идиота, не умеющего пользоваться взрывчаткой, случается обрушение. Ты падаешь на двести метров в заполненный водой отстойник. Или в карман с кипящей водой и обваришься красивее, чем новоанглийский омар. Черт возьми, странник, ты когда-нибудь видел, чтобы человека так поджаривали? Нет? Ну и хорошо, да благословит тебя Господь. Ты никогда не сможешь забыть этот запах.