— Врача сюда, живо! — донеслось до меня.
Мир словно в тумане, вокруг смутные силуэты, всё болит, становится холодно, а затем сознание меня покинуло.
Повторное «включение» сознания происходило постепенно.
Первое ощущение — будто меня высушили в промышленной сушилке для древесины. Жутко хотелось пить.
Глаза я сумел открыть только со второй попытки.
Пришёл в себя я в комнате с побеленным потолком и выкрашенными в светло-серое стенами. Большое окно делает эту комнату очень светлой и какой-то, так сказать, умиротворённой. Правда, я не могу насладиться аурой умиротворения, царящей в этом помещении, потому что при попытке сглотнуть слюну я ощутил, будто по глотке от души прошлись наждачной бумагой.
Лежу я в кровати, застеленной белой простынёй, а слева от меня серая тумбочка, совсем как в армейском госпитале, расположенном в далёком-предалёком Семипалатинске… Одет я в шерстяную пижаму коричневого цвета.
На тумбочке графин и стакан, а ещё ваза с весенними цветами.
Больше в помещении ничего нет, кроме деревянной двери и окна, занавешенного полупрозрачным тюлем.
С кряхтением поворачиваюсь на левый бок и хватаю стакан, наполовину заполненный водой. Глядел я на него, как Голлум на кольцо, так сильно мне хотелось пить.
— Ах, каеф… — прохрипел я, опорожнив стакан.
Живительная влага оросила мой пищевод и придала сил, чтобы сесть на кровати и наполнить стакан из графина.
Только на четвёртом стакане, когда графин показал сухое дно, я остановился. Так бы и пил, будь ещё. Я даже начал серьёзно поглядывать на вазу с цветами.
Нет, пока достаточно воды.
Ощупываю себя — вроде бы, насколько я помню, у меня была схватка с тигром, где я, кажется, выиграл. Нет, точно выиграл! Иначе не объяснить, почему я не в сырой могиле или не труп, лежащий в отвале, постепенно превращающийся в перегной.
Самочувствие, после утоления жажды, просто отличное, хотя плечи зудят так, будто их стекловатой обтёрли.
Встаю с кровати и обнаруживаю тёплые тапочки с эмблемами «Boss». Шикарно…
Погружаю ноги в тапки и встаю с кровати — надо выяснить, какого, собственно, произошло и что делать дальше.
Выхожу в коридор — а там люди. Люди в белых одеждах, не особо спешащие по своим делам.
— Он проснулся, — флегматичным тоном констатировала пожилая женщина, сидящая за школьной партой.
На парте аккуратно разложены папки с номерными делами, а также стоит графин с водой и стакан.
Женщина была полновата, а одета она была в гражданскую одежду, поверх которой был надет белый халат, местами заляпанный кровью, уже давно засохшей. Жизнеутверждающая картина — окровавленный медицинский халат.
— Дмитрий Верещагин, — произнёс другой врач, мужчина лет сорока, носитель короткой бородки.
— Собственной персоной, — кивнул я. — С кем имею честь?
— Григорий Модестович Негуляев, — представился он. — Я ваш лечащий врач. Спешу сообщить, что вы подверглись экспериментальному лечению, завершившемуся полным успехом — ваши травмы устранены, и вы возвращены к исходному состоянию, то есть вашему состоянию до встречи с тигром.
— Что за «экспериментальное лечение»? — спросил я настороженно.
— Вы сами обладаете сверхспособностью, правда, мы так и не поняли, в чём именно она заключается, поэтому вы не должны быть сильно удивлены тому, что сверхспособностями обладает кто-то ещё, — сообщил мне Негуляев. — У нас есть Семён, обладающий магией исцеления, с необычным потенциалом. Вот, кстати, он.
Это он о приближающемся к нам парне, одетом в хирургический костюм. И я его знаю.
— О, это ведь тот самый Семён! — радостно помахал я ему. — Привет! Рад тебя видеть!
Да, это был один из стихийно собравшихся дружинников, решивших «зачистить» подъезды нашего двора. Правда, неизвестно, как он относится к тому, что я «зачистил» его напарников, решивших, что меня можно просто так ограбить…
— Привет, — пожал мне руку Семён.
Апокалипсис пошёл ему на пользу, потому что он заметно посвежел и, наконец-то, побрился — в прошлую нашу встречу он выглядел как человек, который уверенно движется к статусу эталонного питерского алкоголика.
— Спасибо за то, что спас, — поблагодарил я его.
Благодарить людей — это нетрудно, особенно, когда искренне благодарен. Организм не сломается, если озвучить слова благодарности, но некоторые гордые особы пренебрегают этой вежливостью, за что считаются окружающими мудаками.