– Кто не изменился? Мне будет гораздо интереснее тебя слушать, если я узнаю, о ком ты говоришь?
– Да о Джейке Трелони, дорогая, о ком же еще? Раз там горит свет, значит, это он и есть, потому что кроме него в старое поместье и возвращаться некому. Он уж много лет здесь не живет. Правда, недавно приезжал, но ненадолго, да и то себе на беду. Хотелось бы мне знать, почему он сейчас-то решил вернуться, особенно после того, что случилось.
Поскольку Кэтрин никогда не слышала о Джейке Трелони, да и сам дом всегда видела только издали, ее интерес пошел на убыль. Она чуть не с ужасом смотрела, как тетушка отрезает огромный ломоть пирога с яйцами и ветчиной и помещает его на свою тарелку. Туда же отправилась изрядная порция салата. Кэтрин только диву давалась, куда исчезают все добрые намерения тетушки насчет воздержания, о которых она заявляет всякий раз, как прослушает очередную лекцию о здоровье. Сама Кэтрин есть не хотела. Аппетит после выхода из больницы к ней так и не вернулся.
– Да и с чего бы ему пришла в голову мысль скрываться? – продолжала тетушка размышлять вслух. Клэр любила посудачить о том и сем, и отвлечь ее возбужденный разум от этого занятия нельзя было ничем, даже благодарностью за прекрасный чай, крепкий и ароматный, способ приготовления которого был ее гордостью.
– Ох, нет, сомневаюсь, что он задумал скрываться, – продолжала тетушка, выбирая пышную и теплую булочку из груды таких же и щедро намазывая ее маслом. – Да нет, я просто уверена, что он здесь не затем, чтобы скрываться. Джейк Трелони – и вдруг скрывается! Такой сильный и бесстрашный! Он всегда таким был, даже еще мальчишкой. Темный, как цыган. Он нипочем не станет скрываться, не тот это человек.
– Ты, кажется, говорила, что если он не скрывается, то зализывает раны, – пыталась хоть что-то прояснить Кэтрин.
Клэр с вожделением глядела в свою тарелку, но после замечания племянницы оторвала от нее взор.
– Ну, будь это кто другой, я бы, может, и сказала, что человек приехал сюда скрываться и зализывать раны. Но поскольку речь идет о Джейке Трелони, то я сильно сомневаюсь. Да я просто отказываюсь верить в подобную чепуху.
– Знаешь, ты кого угодно способна свести с ума, – заявила Кэтрин, чей интерес к соседу возрос теперь просто потому, что от тетушки невозможно было дождаться толковых объяснений. – И почему мифический «кто другой» может скрываться, а этот твой Джейк Трелони не может?
– Потому, дорогая, что люди болтают, будто он убил свою жену. Вот, мол, и попал в чрезвычайно трудную ситуацию.
Да, в этом вся тетушка. Она так закрутит простую историю, что и сам черт не разберет что к чему. А когда терпение слушателя будет исчерпано, она нанесет решительный удар, как бывалый фехтовальщик наносит свой coup de grase.
Как бы там ни было, последнее сообщение Клэр повергло Кэтрин в долгое молчание. Больше ста лет миновало с тех пор, как французские пираты держали в страхе жителей этого побережья, здесь давно уже забыли и о том, как опасные контрабандисты доставляли по ночам свой товар в маленькие местные заливы и бухточки. Теперь этот сонный уголок Корнуолла не имеет ничего общего ни с опасностью, ни с преступлениями. И слово «убийца» совсем не подходит к этим местам, оно будто из другого мира.
– Почему же тогда он не в тюрьме? – прямодушно спросила Кэтрин, сама удивляясь тому, что все это ее по-настоящему заинтриговало.
Тетушка удивленно посмотрела на племянницу.
– Кто? Джейк Трелони? В тюрьме? Подумай, что ты говоришь, Кэтрин! Да как же он может быть в тюрьме, когда он невиновен. Тело ведь нигде не нашли, так что и доказательств его вины просто не существует. В любом случае, – твердо продолжила она, – даже если они и найдут тело, уверяю тебя, это не его рук дело.
– Ты так уверенно говоришь… Откуда тебе знать? – спокойно спросила Кэтрин.
Она не переставала удивляться, что ее и в самом деле могут интересовать такие вещи. В последнее время ее занимала только собственная работа, а теперь она будто вдруг почувствовала, что жизнь, как бы то ни было, продолжается.
– Да кому и знать, как не мне! – воскликнула Клэр Холден сочным учительским голосом. – Я помню его с мальчишеских лет. Уже тогда это был крепкий орешек и дикарь, а стоило ему подрасти, как он стал грозой всех девчонок в округе. Говорят, он был весьма боек по этой части и безжалостен, бросал их сразу же, как только они ему надоедали. Но на убийство он не способен, нет.
– Ты же сама сказала, что он дикий, – напомнила Кэтрин, начиная помаленьку раздражаться и уже сожалея о том, что дала себя втянуть в эту странную бестолковую дискуссию.
Ее тетя, делая свои многозначительные заявления, довольно свободно обращалась как с фактами, так и с отсутствием таковых. В подобных дискуссиях Кэтрин не видела ничего необычного, но на сей раз предмет обсуждения был довольно занятен.
– Да, вот именно, дикий, суровый и очень умный. А уж красив, как сам дьявол. Девчонки за ним бегали стаями, и у меня нет ни малейших сомнений, что он уже тогда был опасным. Но убить жену? Нет, Кэтрин, это решительно невозможно. Такие мужчины не способны на подобное злодейство по отношению к женщинам.
– Пока одна из них не начнет действовать ему на нервы, – сухо заметила Кэтрин.
Легкая улыбка коснулась ее губ при мысли о том, как легковерна ее тетушка, ведь в данном случае речь идет о человеке, действительно внушающем тревогу. А Джейк Трелони уже казался Кэтрин совсем не таким безопасным, каким его изображает тетя.
– У него нет нервов, дорогая, – серьезно заверила ее Клэр. – Он большой и сильный, как я уже говорила, подобные мужчины просто не имеют нервов. Они весьма отличаются от обыкновенных людей.
– Пусть так, но в любом случае мне не хотелось бы встретиться с ним, есть у него нервы или их нет, – пробормотала Кэтрин. – Послушать тебя, так он просто голубь, но я думаю, что он в самом деле опасен.
– Ох, я и не говорю, что это не так, тем более теперь, когда он вырос. Я ведь не видела его с тех самых пор, как он был мальчишкой, но он имеет все признаки человека сильного, в котором трудно предположить злодея. А встретиться с ним тебе гряд ли грозит. Они, эти Трелони, всегда сторонились чужаков.
– Ты знала его жену?
Тетя мрачно покачала головой.
– Нет. Никто у нас не знал ее, она никогда сюда не приезжала… Ну, только однажды, в тот раз… Они жили в Лондоне. Жаль, что она приехала вообще, потому что ее визит окончился для Джейка сплошными неприятностями. Я хочу сказать, что если уж она решила исчезнуть, то почему бы ей было не сделать этого в Лондоне. В Лондоне, как известно, исчезает масса народу, и никому это не заметно. А здесь совсем другое дело.
Кэтрин сдалась. Тетя Клэр обнаруживала массу познаний обо всем на свете, хотя покидала этот уголок Корнуолла за всю свою жизнь лишь несколько раз. Она умела так ловко поворачивать факты, что те начинали подтверждать любые ее предположения. Когда тетя чего-то не знала, ей удавалось привлечь к своим рассуждениям сведения, не относящиеся к делу, но странным образом убеждающие слушателя в ее правоте. Но на сей раз Кэтрин потеряла интерес к тетушкиной болтовне, твердо сказав себе, что у нее и своих дел по горло, а загадки и вероятные злодеяния Джейка Трелони ее совершенно не касаются.
Отправляясь спать, Кэтрин, слегка отодвинув штору, посмотрела в сторону старого поместья. Свет там все еще горел. Ей не нравилось собственное любопытство, но удержаться она не смогла. Что-то манило ее к одинокому огоньку, хоть и яркому, но странно волнующему и тревожащему.
Образ этого дома существовал в ее воображении и раньше, однако как-то на окраине сознания, ведь она видела его лишь издалека. Но вот в нем появился свет, который показался ей тем более зловещим, потому что он будто подманивал ее к себе.
Конечно, описание тети Клэр в какой-то мере окрашивало представление Кэтрин о человеке, который, вероятно, находится сейчас в том доме. Она почти видела его в своем воображении, и то, что ей виделось, нравиться не могло. Кэтрин легла в постель весьма обеспокоенная всем этим, отдавая себе, впрочем, отчет, что ее неприязнь вряд ли имеет под собой достаточно веские основания, если не считать разыгравшегося не в меру воображения и ее собственного затянувшегося нездоровья.