Закончив, я выбрала свободную футболку и пару штанов для йоги из запаса одежды, который он мне принес. Я задавалась вопросом, принадлежат ли они Кэндис. Мы примерно одного размера, так что это имело бы смысл. Я также не могла представить, чтобы Тристан купил мне одежду для этого похищения.
Я выхожу на террасу, потому что там прохладнее, чем в комнате.
Сегодня его брат принес завтрак, который не был таким изысканным, как в прошлые дни. Это была просто булочка с маслом и стакан воды. Я съела и то, и другое и захотела еще.
Я чувствую себя больной после дней, когда мне нечего было есть. Вчера вечером я начала пить воду, но этого было недостаточно, чтобы утолить слабость в моем теле.
Скудный завтрак сегодня навел на мысль, что я всех разозлила.
Я не хочу ни о чем просить, поэтому жду, пока кто-нибудь другой принесет еду.
Сейчас я сижу на балконе и просто смотрю на море. Я девушка, которая любит воду. Я люблю плавать и делать все, что связано с водой. Но когда я смотрю на море таким образом, я чувствую себя еще более запертой. Море здесь не такое спокойное, к которому я привыкла. Волны всегда разбиваются о скалы, как будто надвигается шторм.
Эрик говорил мне, что это признак того, что в тех местах, куда стоит заходить во время шторма, течение сильнее.
Приятно наблюдать, как оживает море, и я могу сказать, что у этого острова должны быть свои чудеса, но я здесь пленница. В ловушке с человеком, который сбивает меня с толку. Я боюсь его и хочу его. Я ненавижу его и хочу узнать о нем больше.
Это сложно, и я сложная. Я не могу объяснить желание, потому что оно не имеет смысла.
Думаю, это можно объяснить тем, что он первый мужчина после Эрика, который заставил меня почувствовать то дикое желание потребности, которое может быть удовлетворено только этим человеком.
Я знаю, что я беспомощна и слаба.
Я сижу здесь на жаре, пот струится по моему лицу, и я либо слишком слаба, чтобы двигаться, либо мой разум сдался.
Я поворачиваю голову, когда слышу шаги. Они слабые и звучат так, будто они близко, но далеко. Человек, которому они принадлежат, находится в нескольких шагах от меня, в своей слабости я не могу понять, что происходит вокруг меня. Это Кэндис, и она стоит передо мной с тарелкой печенья и стаканом шоколадного молока.
Есть что-то в виде печенья, что успокаивает меня. Моя мама приносила мне печенье, когда знала, что я расстроена или когда подозревала, что я чем-то обеспокоена.
Чаще всего мои мысли были заняты отцом. Это происходило тогда, когда он еще действительно был мне отцом, и я переживала, если не видела его какое-то время. С самого детства я понимала, что он не всегда будет дома, но тогда всё было иначе. Мы были почти как семья. Почти, но никогда по-настоящему.
— Я понимаю, что, возможно, я — последний человек, которого ты хочешь видеть, но я всё же принесла это, — говорит она. — Не переживай, это не отравлено.
— Не думаю, что меня кто-то будет травить, если от меня требуется информация, — отвечаю я холодно. Я всё ещё злюсь на неё, но понимаю: если она работает с Тристаном, то просто выполняет его приказы. Я знаю, что это такое. Это как будто Саша хочет мне помочь, но не может. Это как будто все, кто хотел мне помочь, но знают, что это означает смерть. Поэтому я решаю дать ей поблажку.
— Я просто подумала, что ты решила, что еда могла быть отравлена. Ты не ела нормально уже несколько дней.
— Я не могу есть, когда мне… страшно, — признаюсь я.
— Я тоже, хотя сладкое помогает, — отвечает она, удивляя меня.
Я киваю в знак согласия. — Да, — соглашаюсь я, а затем размышляю, не послал ли ее Тристан, чтобы подружиться со мной. — Он послал тебя сюда поговорить со мной? Мой ответ все равно будет тем же, кто бы ни пришел. Я не знаю, где мой отец.
— Никто меня не посылал. Я просто пришла по собственной воле. — Она удерживает мой взгляд, и я ищу ее глаза. Глаза действительно являются окнами души, и прямо сейчас ее глаза кажутся достаточно искренними, чтобы я могла ей поверить.
— Спасибо. Извини за то, как я разговаривала с тобой, это было грубо.
— Но ты была права, — говорит она, подходя ближе. — Я не скажу, что ты ошибаешься, но вещи не всегда выглядят такими, какими кажутся. Люди не всегда те, кто они есть, или кем кажутся.
— Иногда они такие. Как и я. Я не могу изменить себя, несмотря ни на что. Я дочь дьявола, и это мой смертный приговор. Вот почему я здесь.
— Мне жаль. Я тоже видела достаточно тьмы. Мои родители исполняли волю дьявола, и адское пламя пришло, чтобы забрать нас, — объясняет она. В ее глазах я вижу боль, которая отражает мою собственную.