— Что? — Я с нетерпением смотрю на него.
Он подходит к столу Массимо и раскладывает бумаги. Мы следуем за ним и просматриваем их, пока он их раскладывает.
Один выглядит как акт передачи права собственности, а остальные — это списки адресов и фотографии молодой женщины с белыми светлыми волосами и ярко-зелеными глазами. Она сразу же привлекает мое внимание, потому что она очень красива.
— Смотри, вот, — Доминик указывает на документ, и я вижу, на что именно он указывает.
Это имя Мортимера, который передает дом в Москве Изабелле Вигго.
— Изабелла Вигго? — спрашиваю я, прищурившись, и Доминик кивает.
Затем он указывает на другой набор документов, в которых Изабелла Вигго указана как дочь Мортимера.
Бля... У этого мужчины есть дочь.
Осознание приходит к нам с Массимо одновременно, и мы смотрим друг на друга.
— У Мортимера есть дочь, — заявляю я и стискиваю зубы.
— Поправка, брат, у Мортимера есть дочь, о которой знают лишь немногие избранные, — нараспев произносит Доминик. — Этот дом в Москве пустует, но я нашел адрес в Род-Айленде для точки контакта. Однако женщина, которая там живет, это вот эта леди: Изабелла Бейкер. Ей двадцать два года, и она работает в клинике Риджвуд помощником терапевта.
Я вздыхаю.
— Имя то же самое, есть все основания скрывать фамилию.
— Мы должны быть осторожны. Это может быть не она. Нам нужно что-то, что идентифицирует ее как Изабеллу Вигго, — указывает Массимо. — Изабелла Бейкер может быть кем-то, кто работает с ними, или просто контактом по адресу с тем же именем.
— Или это она, — настаиваю я. Может быть, это отчаяние заставляет меня спешить и куда-то попасть. Или, может быть, я не хочу провести следующие шесть лет в том же дерьме или, что еще хуже… потерять кого-то еще.
— Как ты нашел это Доминик? — спрашивает Массимо.
— Я взломал все, что известно человечеству. Я установил трекеры в различных системах, чтобы они предупреждали меня, когда всплывает имя Мортимера. Это пришло из земельного кадастра в Москве. Это было подано сегодня утром. Как только это было отсканировано в системы, мои боты это подхватили. Я покопался в деталях документа и нашел остальное.
Черт … Все, что я могу сделать, это смотреть на него в изумлении.
— Молодец, Доминик, — кивает Массимо.
— Да, черт возьми, — соглашаюсь я.
— Итак… Что мы будем делать? — нервно спрашивает Доминик. — Что мы теперь будем делать?
— Если эта женщина — его дочь, она знает, где его найти, — говорю я, беря в руки ее фотографию.
Она действительно красива. Эти белые светлые волосы и эти ярко-зеленые глаза поражают. Ее глаза удерживают меня на месте, как будто она на самом деле смотрит на меня, и в них есть блеск решимости.
Она его дочь?
Если это так, то это делает ее и моим врагом. Виновной просто из-за связи с руками такими же грязными и душой такой же темной, как у ее отца.
План начинает зреть в моем сознании и шевелиться в моей душе. Тот же план, который я обдумывал раньше, много раз. После того, как убили Алиссу, я бесчисленное количество раз задавался вопросом, есть ли у Мортимера кто-то, о ком он заботился. Это могла быть она. Дочь.
— Если бы она была у нас, это был бы шаг ближе к его поиску. Огромный шаг, — заявляю я.
— Я сомневаюсь, что она так легко предоставит нам эту информацию, если Мортимер приложил столько усилий, чтобы скрыть свою личность, — отмечает Доминик.
— Нет, я не думаю, что она это сделает. Нам придется ее забрать.
Мои братья смотрят на меня, и никто из нас не возражает. Мы безжалостны. Мы знаем, что иногда нужно сделать, чтобы получить желаемое. Неважно, правильно это или нет.
— Похитить ее, — заявляет Массимо.
— Похитить ее, — подтверждаю я кивком.
— Мы можем это сделать? — спрашивает он, глядя на каждого из нас.
У нас нет привычки похищать женщин. Это должно быть чем-то, о чем стоит хорошенько подумать. Поскольку я уже подумал, у меня нет проблем с этим. Думаю, это должно означать, что моя душа может быть темнее, чем у моих братьев. Может быть, так оно и есть, в конце концов, это я получил голову своей жены в гребаной коробке. Мою жену, которую увезли, похитили.
— Я сделаю это, — предлагаю я. — Я сделаю это.
— Это означает войну. Если мы ее получим и Мортимер узнает, что она у нас, это будет означать войну, — говорит Массимо, и я вспоминаю письмо, которое нам прислал наш анонимный друг.
Казалось, он знал так много, интересно, знал ли он, что война, о которой он нас предупреждал, может начаться именно так.
— А что, если мы возьмем ее и потребуем, чтобы он сдался? — предлагает Доминик, и я почти смеюсь. Так бы и поступили, если бы мы имели дело с более слабым врагом. Однако мы с большей вероятностью увидим замерзший ад или гребаных свиней, летающих в небесах, прежде чем Мортимер сдастся нам.