"Дочка…"
"Я сказала уходи!"
Внезапно его крылья пришли в движение, раскрываясь и быстро, очень быстро, хлопая, поднимая порывы ветра вокруг.
Прежде чем кто-либо успел моргнуть, он рванул вверх, к потолку, и вылетел из здания.
Не в состоянии больше сдерживаться, остальные воины стали стрелять в него, даже кидать свои кинжалы.
Кто-то должно быть ранил его, потому что раздался вой.
Хотя, это была не такая уж серьезная травма, потому что Гален не упал.
Гвен ненавидела себя за то, что почувствовала облегчение.
Звуки тяжелого дыхания наполнили комнату, перемешанные с бормотанием ругательств и шарканьем шагов.
"Только не снова," простонал Страйдер, наконец положив Гидеона на пол.
"Почему ты поступил так, Сабин? Почему позволил ей сделать это?" Секундой позже воин, прихрамывая, оказался рядом со своим другом, корчащимся в агонии.
Нерешительность Сабина дала Галену шанс убежать, и побег Галена означал поражение Повелителей.
Поражение Страйдера.
Это моя вина, подумала она.
Она только что доказала, что Сабин прав.
Она не смогла бы доверять его злейшему врагу.
Она колебалась, вместо того, чтобы сделать то, что нужно.
"Мне жаль," сказал Сабин своему другу.
Я сделаю это для него.
Так или иначе, каким-нибудь образом.
Она повернулась, желая броситься к нему и заставить выслушать её извинения.
Вместо этого она ахнула.
"У тебя кровь."
"Я в порядке.
Я излечусь.
Как ты?" Его пристальный взгляд изучал её, отмечая каждый синяк и порез.
Мускул под его глазом задергался.
"Я должен был уничтожить его, когда у меня был такой шанс.
Он ранил тебя."
"Я излечусь," сказала она, повторяя его слова, и бросилась к нему в объятия.
"Мне жаль.
Мне так жаль.
Ты сможешь простить меня?"
Он захрипел, как раз когда целовал её макушку.
"Я люблю тебя.
Тут нечего прощать, дорогая."
"Я была тряпкой.
Я позволила твоему злейшему врагу уйти.
Я… "
"Нет, нет, нет.
Я не позволю тебе винить себя за это.
Я дал ему уйти."
Он обхватил её подбородок.
"А сейчас скажи мне то, что я так хочу услышать.
То, что мне так необходимо услышать."
"Я тоже люблю тебя."
Он на мгновение закрыл глаза, его облегчение было так ощутимо.
"Мы остаемся вместе."
"Да.
Если я нужна тебе."
"Что ты имеешь в виду, говоря — если нужна тебе? Я же говорил тебе, что ты занимаешь первое место в моей жизни."
"Я знаю."
Её ресницы медленно поднялись, и она посмотрела на него снизу вверх, слезы потоком стекали по её щеками.
"Ты отказался от победы ради меня.
Я не могу поверить, что ты сделал это."
"Я бы отказался от чего угодно ради тебя."
"Ты действительно любишь меня.
По-настоящему.
Ты не позволил ненависти ко мне вырасти внутри тебя, не позволил войне встать между нами."
"Это то, что тебя беспокоит?" Он фыркнул.
"Милая, я бы мог сказать тебе всё это и раньше."
"Но я бы не поверила тебе.
Я думала, что победа важнее всего для тебя в этой жизни."
"Нет.
Ты важнее."
Она лучезарно улыбнулась ему.
Но её улыбка исчезла, как только шепот других Повелителей достиг её ушей, напомнив ей о том, что она сделала.
Или скорее не сделала.
"Я должна была сказать тебе, чтобы ты запер его навсегда.
Мне очень жаль.
Мне так жаль.
Его нужно остановить, я знаю это, но под конец, я просто не могла заставить себя…не могла позволить тебе…Я так сожалею.
Теперь он принесет еще больше проблем."
"Все в порядке.
Все в порядке.
Мы с ним разберемся.
Мы нанесли серьезный урон его армии."
"Не уверена, что нам от этого будет много пользы.
Гален нашел Недоверие," сказала Анья.
"Он пытается поместить демона в чье-то тело, надеясь создать бессмертного воина, которого он сможет контролировать.
Он был очень уверен в своем успехе."
Недоверие, когда-то лучший друг Сабина, вспомнила Гвен.
Если Недоверие был на стороне её отца, смог бы Сабин причинить вред тому телу, в котором он находился? Независимо от того, какой вред причинил этот человек.
Она не хотела, чтобы её мужчина был поставлен перед таким же нелегким выбором, как и она сама.
Сабин погладил рукой её влажные волосы.
"Я не знаю, что бы я сделал," сказал он, словно прочитав её мысли.
"Но теперь я понимаю, каким трудным для тебя было это решение.
Если ты будешь счастлива от того, что этот ублюдок на свободе, то он останется на свободе."
"Эй," несколько воинов шептались за его спиной.