— Врешь! — уперся Эсмонд, — Знаю же, есть! Борис всегда сколько-то да дает, когда нанимает! Даже несовершеннолетним…
— Ладно… — не посоветовавшись с друзьями, парень вытащил из-под ветхого шкафа коричневый кейс.
Друзья растерялись немного, они мечтали сохранить наличку, но в итоге поняли, что расплатиться — единственный выход, и другого варианта у них нет.
Злющий Мигель выхватил чемодан и положил шефу на колени. Тот проверил содержимое… остался доволен.
Дэвид включил музыку и вставил наушники в уши. Он не ведал об истинных намерениях лейтенанта. Но, поскольку лейтенант доверял далеко не всем, полицейский остался не в курсе, что сейчас творится «на хате».
— А теперь слушайте меня! — вспыхнувший с новой яростью голос Фернока заставил парней содрогнуться, — Слушайте и запоминайте — в его взгляде не было ничего, кроме ненависти, ни человечности, ни сочувствия, — Вы — дерьмо, которое нужно свести. Вас подоили маленько, ну, что ж, зачтено… Будет снисхождение.
— К-к-к — от страха Гэйб уже заикался, — Какое?
— Ликвидация пройдет быстро, без пыток! — этот вердикт Эсмонд ни за что не изменит, — Полиция! — закричал он, — А, ну, встали в ряд! Мы пришли задерживать! Что это, оружие? Стреляем!
— А-а-а-а-а-а!
Блейк не смог в полной мере насладиться мелодией немецкого дуэта Modern Talking из-за посторонних звуков. Чуть не оглушенный грохотом только что прозвучавшей стрельбы, боязливо оглянувшись в сгустившемся сумраке, он бросил все на свете, вытащил пистолет и забежал в подъезд дома.
До «хаты» у него был страх за жизнь коллег. Вдруг их там положили?
Но оказалось все иначе — это копы застрелили парней. Почему — офицер пока не знал. На телах лежали левые стволы. В комнате царило запустение…
— Что стряслось? — спросил Блейк задумавшегося Фернока.
— Ублюдки достали оружие, но мы вовремя успели и, в общем… нам пришлось…
Но коп не поверил в это, потому что в стволах, что лежали на трупах, он узнал запасные пистолеты Роше и Вэйлонда, которые, кажется, те коллекционировали.
Дэвид немного молча постоял, но потом не выдержал и накричал на шефа.
— Что ты врешь, сволочь! Это ваши стволы!
Фернок подумал про себя.
«И его что ли грохнуть?» — привстал и посмотрел подчиненному в глаза.
— Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.
— Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
— О морали потом поговорим — несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, — Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…
С того самого дня Блейк плохо спал по ночам. Во сне повторялась страшная фраза — «пострадаешь не только ты, но и твои близкие».
При поступлении на полицейскую службу он не предполагал, что такое вообще может произойти — что сотрудники вот так просто возьмут и избавятся от безоружных людей, как от лишних свидетелей, что они позволят себе это, в конце концов!
Наступившая бессонница говорила о наличии у Дэвида совести. И совесть… только она не позволяла ему смотреть прокурору в глаза, жать руку Пэксвеллу и вообще с кем-либо общаться.
Полученная психологическая травма навеки изменила жизнь Блейка — будущего Красного Спауна — помощника первого Спауна.
— Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.
— Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
— О морали потом поговорим — несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, — Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…
А любой Спаун должен знать цену «значкам».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Занятость прокурора — великого следовательского ума департамента прервало неожиданное появление в кабинете лейтенанта Максимилиана Пэксвелла, решившего подсказать дорогому коллеге, с кого лучше «начать».
— Я вас внимательно слушаю — не отводя глаз от документа, сказал Кригер. По нему было видно, он не сильно жаждал общения с кем-либо. Его вполне устраивала бумажная работа.
— Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вы обратили внимание на реальную угрозу и перестали вести бессмысленную войну с наркоторговлей?
Вопрос Пэксвелла выбил «следовательский ум департамента» из привычной колеи, отвлек от бумаг.
— Что-что-что? Не понял… — Кригер заморгал.
— Не прикидывайтесь, все вы поняли — Пэксвелл без его позволения достал сигарету, — Вы же и лучше меня понимаете, что неумно бороться с наркотиками, которые не так страшны, как, например, опаснейшие типы вроде того же Джеймса Баллука, за которого вы почему-то не хотите браться.
Кригер надеялся, что никогда более не услышит о Баллуке.
Никто не знал почему, но обвинитель всячески увиливал, когда речь заходила о самом страшном злодее Мракана.
— Почему я должен за него браться? С какой кстати? — Кригер умело переводил внимание собеседника на Украинца, на Шифера, на других известных криминальных авторитетов, лишь бы не возвращаться к обсуждению ареста Баллука, — Ведь не он корень зла, а Борис. С него и надо начинать, чисто логически! Не нужно сражаться с пешками…
— Вы боитесь, признайтесь? Ведь никто, только трус назовет самого опасного преступника пешкой — кажется, Пэксвелл только что развеял для себя слухи о мифической смелости Кригера, о явно преувеличенной смелости.
— Б-б-б — заикнулся тот, — Я не трус. С чего вы взяли?
— Ладно, ни с чего. Закрыли тему… — слегка разочаровавшись в народном герое, лейтенант покинул его кабинет.
Но герою не понравилось, что в нем усомнились, и он прокричал вслед:
— Я очищу этот город! Не переживайте. Только дайте шанс проявить себя!
После недолгой паузы произошел еще один выкрик:
— Я обязательно его очищу!
Заброшенные склады, так называемые «темные места» часто служат временным жильем для особо опасных преступников. Тихое, но слышное попискивание крыс, зловонный запах разнообразных газов в комбинации с всепожирающим чувством, именуемым, как страх, воссоздали атмосферу настоящего пристанища для одного единственного человека.
Для короля!
В комнате управляющего, где располагалась гигантская панель с множеством двадцатидюймовых мониторов, позволяющая следить за происходящим в каждом отсеке, сидел зачинщик. Гробовое спокойствие говорило о его фантастической самоуверенности, и это, несмотря на плеяду ненавистников, конкурентов и просто парней, желающих свернуть ему шею.
Джеймса Баллука, родившегося в Нью-Джерси, получившего кучу судимостей, не волновало на этом свете ничего. Исключением была разве что игра — игра людскими жизнями.
При всем своем коварстве, Баллук являлся весьма жизнерадостным подонком, он часто улыбался. И даже тот факт, что на него охотилась собственная дочь, которая, к слову, уже проникла на склад и сейчас движется в его направлении, нисколько не смущал матерого преступника.
Призрачная Тень поднялась на этаж. Призрачная Тень осмотрелась в грязном коридоре, свет в котором поддерживали лишь низковольтные лампочки, наводившие на мысль «еще миг и отключатся». Призрачная Тень увидела комнату управляющего. Призрачная Тень ударила по двери и… приставила пистолет к затылку отца.
Она ждала этого момента всю свою жизнь, настраивая себя годами, закаляя волю и тренируя дух.
Почувствовав прокравшийся в ноздри запах ароматных духов, Джеймс сразу догадался: «Пришла моя крошка».
Он знал об ее истинных не совсем ласковых намерениях и нисколько не сомневался, что милая дочурка не успокоится, пока не наверстает упущенное.
— Проделала такой долгий путь, девочка — улыбнулся «добрый отец», — Жаль, что зря…