19 июня 1996 г., в 17 часов 20 минут, при выходе из КПП № 2 "Белого дома" сотрудники милиции задержали двух активистов заместителя генерального директора ОРТ Евстафьева, бывшего пресс-секретаря Чубайса, и гендиректора "ОРТ-Реклама" Лисовского. В руках у Лисовского была картонная коробка из-под ксероксной бумаги, перевязанная белым шпагатом. Сотрудники охраны попросили предъявить пропуск на вынос материального имущества. Пропуска не оказалось. Тогда в присутствии понятых коробка была вскрыта. В ней находилось 50 запаянных в полиэтилен банковских упаковок. Всего - на общую сумму 500 тысяч долларов США. Евстафьев пытался разрулить ситуацию, козырял правительственным удостоверением. Но все было напрасно. Он не предполагал, что встреча на КПП была одним из звеньев нашей операции. О том, что в кабинет Кузнецова №2- 17 зашли долгожданные посетители, я узнал, когда возвращался из Кремля в "Белый дом". Мой заместитель позвонил мне прямо в машину. Не теряя ни секунды, я помчался на Краснопресненскую набережную. Из своего кабинета набрал номер прямой связи с Коржаковым - доложил о случившемся. Приступайте к документированию - раздалось в ответ, - а я свяжусь с Барсуковым.
* * *
Прежде чем перейти к описанию дальнейших событий, скажу два слова о задержанных. С Евстафьевым вы уже познакомились. Представления этого человека о морали и порядочности явно расходились с общепризнанными. Под стать ему и Лисовский, организатор акции "Голосуй или проиграешь". Бывший комсомольский работник Лисовский давно уже вызывал самые серьезные опасения СБП. Всюду, где он появлялся, начинали греметь выстрелы, лилась кровь. Лисовский был основным подозреваемым в деле об убийстве Владислава Листьева. Его имя неоднократно упоминалось в связи с расстрелом певца Игоря Талькова. Разрабатывался он как возможный заказчик убийства продюсера группы "Комбинация" бывшего сотрудника саратовского БХСС Александра Шишинина. (За неделю до смерти Шишинин сказал своему другу: "Если меня убьют - знай, это дело рук Лисовского".) Обладатель такой своеобразной биографии тем не менее пытался втереться в доверие к членам семьи президента. Коржакову даже пришлось познакомить Татьяну Дьяченко с материалами на Лисовского и других активистов. - Вот ты дружишь с Лисовским, - сказал он ей. - Что это за человек? Он по нескольким уголовным делам проходит то как подозреваемый, то как свидетель. Французские спецслужбы уверяют: он связан с криминальным миром, итальянской мафией, что он вывез из России во Францию колоссальные деньги, которые там "отмыл". Говорил шеф и о том, что, зная о дружбе Лисовского с дочерью президента, те же французские спецслужбы могут использовать ее "втёмную". Всё напрасно, она ничего и слушать не хотела. Если бы я возглавлял предвыборный штаб, то не доверил бы ни Лисовскому, ни Евстафьеву ни копейки. Происшествие на КПП № 2 было вполне прогнозируемым... ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ-2 Как я уже упоминал, в ночь на 19 июня в апартаментах Кузнецова мы установили спецтехнику; проще говоря, прослушивающее устройство. Беседа между Лисовским, Евстафьевым и третьим посетителем кабинета №2-17 - начальником отдела Национального резервного банка Лавровым была записана нами от первого и до последнего слова. Мы заранее знали, что активисты понесут валюту через КПП № 2. Знали и о том, что часть денег осталась в кабинете. Никакие уловки Лисовскому с Евстафьевым помочь уже не могли. Однако они всеми правдами и неправдами пытались вывернуться. Евстафьев, например, утверждал, что приехал в "Белый дом" за информацией от заведующих секретариатами вицепремьеров о ходе предвыборной кампании. А Лисовского случайно встретил на первом этаже. Лисовский в свою очередь говорил, что явился в Дом правительства по просьбе Евстафьева. Зам. генерального ОРТ просил якобы подвести счета за серию концертов "Голосуй или проиграешь" и забрать материалы по второму туру. Самым честным оказался банкир Лавров - человек, случайно втянутый в темные дела "реформаторов". Когда сотрудники отдела "П" вошли в кабинет №2-17, где сидел Лавров и спросили, что находится у него в дипломате, тот откровенно признался: доллары. В кейсе лежало 38 тысяч 850 "зеленых". - Деньги не мои, - сразу же начал оправдываться Лавров. Я взял их в Минфине по указанию Кузнецова. Из рассказа Лаврова выходило следующее: утром 19 июня он встретился с Кузнецовым у здания Министерства финансов. Зам. министра велел банкиру взять в сейфе зам. начальника Департамента иностранных кредитов и внешнего долга Минфина Дмитриева валюту - всего 538 тысяч 500 долларов. Ключи от кабинета и сейфа Лаврову передала кузнецовская секретарша. (Заметьте, как все просто! В таком серьезном ведомстве, где пекутся о государственной казне, кабинеты начальников среднего звена битком набиты долларами. Никаких тебе расписок, счетов, чеков.) Лавров добросовестно исполнил распоряжение. Он привез деньги в "Белый дом", упаковал полмиллиона в коробку и стал ждать получателя. В 17 часов в кабинет №2- 17 пришли Евстафьев и Лисовский. Лавров отдал им коробку с долларами, Евстафьев отметил Лисовскому разовый пропуск и сказал, что проводит шоумена и вернется. Однако прошел час, а чубайсовский соратник все не возвращался. Банкир уже начал волноваться. Но тут открылась дверь, и на пороге возникли люди, которые предъявили удостоверения сотрудников СБП. Все сказанное Лавров повторил под видеозапись и следователю Московского управления ФСБ. В отличие от остальных "коробейников" терять ему было нечего. От показаний он начал отказываться только месяц спустя. Видимо, не от хорошей жизни.
* * *
Попробую воспроизвести хронологию событий того дня. В 17 часов Лисовский и Евстафьев забрали из кабинета Кузнецова полмиллиона долларов. В 17.20 их задержали с поличным на проходной. В 18 часов Коржаков связался с директором ФСБ М. И. Барсуковым. Михаил Иванович пообещал выслать в "Белый дом" оперативноследственную группу. В 20 часов на место происшествия прибыл дежурный следователь УФСБ... Сейчас, когда я восстанавливаю в памяти картину происходящего, все выглядит очень просто. В 18 часов связался. В 20 часов прибыл. Тогда же мне казалось, что до приезда чекистов прошла целая вечность. Допрос вел совсем молодой, неопытный следователь. Не удивительно, что, столкнувшись с такой непростой ситуацией, он растерялся. Опрос начал с Лаврова, который ничего и не пытался отрицать. Слишком много времени было потрачено на составление протокола. Между тем нужно было ковать железо, не отходя от кассы. Увы. К тому моменту, когда следователь добрался до Лисовского и Евстафьева, эти молодчики уже оправились от удара, проанализировали случившееся. Фактор неожиданности перестал работать. Впрочем, чувствовали они себя по-прежнему неуверенно. У Евстафьева даже скакнуло кровяное давление. Пришлось вызывать бригаду скорой помощи, которая зафиксировала учащенный пульс и давление - 160 на 110. От укола Евстафьев отказался. Похоже, в детстве он начитался плохих детективов - думал, что его могут отравить. Время неумолимо уходило. Как всегда, никто из начальников не решался взять на себя ответственность. Каждый думал: черт его знает, чем все закончится, - либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Телефоны в моем кабинете просто разрывались. Периодически звонили лубянские руководители разного ранга. Позвонил и заместитель Барсукова Ковалев, ставший после отставки Михаила Ивановича новым директором ФСБ. - Есть у дела судебная перспектива? - поинтересовался он. - Налицо признаки преступления, предусмотренного статьей 162 значок 7 УК РСФСР, - ответил я, - Но для того чтобы сейчас задокументировать результаты первичных оперативно-следственных мероприятий, надо задержать всю троицу. Закон такое право нам дает - статья 122 УПК РСФСР (подозрение в совершении преступления). А уже затем провести обыск в кабинете Кузнецова, в квартирах задержанных и обязательно в Минфине изъять валюту и документы. Хотя документы из сейфа зам. министра мы отксерокопировали и для суда этого было вполне достаточным доказательством, тем не менее надежнее было бы оформить их официально - в присутствии понятых, под видеозапись и протокол. Необходимы были обыск в кабинете №2- 17, обыски квартир Лисовского, Евстафьева и Лаврова. - Николай Дмитриевич, - обратился я к Ковалеву, поверьте мне, муровскому сыщику с большим стажем: если мы всего этого не сделаем, дело развалится. Ковалев вроде бы с моими доводами согласился. Пообещал вскоре перезвонить. Перезвонил. Но вместо того, чтобы приступить к решительным действиям, начал задавать уточняющие вопросы. - Как там? Нормально все идет? - Нормально. - Ну, хорошо, Валерий Андреич, сейчас я вам перезвоню. Думаю, генерал Ковалев постоянно согласовывался с Барсуковым. Ответственность брать на себя он не хотел. Возможно, Николай Дмитриевич Ковалев - неплохой оперработник. И человек очень даже хороший. Но назвать его героем - язык не поворачивается. Барсуков не выдержал. Поручил заняться всем начальнику московского управления А. В. Трофимову... Именно в те два часа, пока Ковалев прикидывал, как ему выгоднее себя повести, события начали выходить из-под нашего контроля. Через день Николай Дмитриевич стал директором ФСБ. А Анатолий Васильевич Трофимов, который не побоялся ответственности и вступил в бой, спустя полгода был снят с должности. Чубайс и Савостьянов не простили ему участия в операции...
* * *
Боязнь ответственности. Этот порок - одно из страшнейших несчастий нашего времени. Генералов и всяких начальников в стране - тьма-тьмущая. Людей, готовых взять на себя ответственность, - единицы. Когда в Союзе террористы начали каждый месяц захватывать самолет, волну эту еще можно было остановить. Достаточно было уничтожить террористов-"пионеров". Но нет. Генералы побоялись запачкаться в крови. И понеслось. Если бы преступники знали, что каждый из них неминуемо получит пулю из снайперской винтовки, они бы вряд ли решились пойти на дело. А так... Раз их предшественников не тронули, откупились, выпустили самолет из страны, значит, шанс на удачу есть. В тот вечер панический страх власть предержащих переломил ход новейшей истории России...