— Нет, так не пойдет! — Данлопп решительно направился к нему.
Лестница заскрипела и промялась. Вершинин почувствовал всем существом как нарастает нагрузка в месте их сближения. Сержант что-то каркнул, да и так было понятно.
— Не подходите! — с отчаянием предупредил Вершинин.
— Не буду! — серьезно сказал профессор. — Руку, Жак!
Вершинин уверил себя, что схватил протянутую руку единственно из-за цели сохранения жизни остальных членов их небольшой экспедиции.
Так и получилось, что Данлопп свел его вниз за руку словно детсадника. С чувством невыразимого облегчения Вершинин ступил на незыблемый бетонный пол.
Сержант смотрел с немым укором.
— У вас головной мозг неправильно работает! — в своем ключе заметил профессор, и Вершинин с готовностью с ним согласился.
Тоннель, в котором они оказались, в пределах прямой видимости переходил в лестницу, уходящую круто вниз. Поверх голых стен был проложен бронированный кабель с подвешенными взрывозащищенными светильниками.
Опять 25, снова подземелье, сколько мне под землей мотаться, я же не крот, с отчаянием Вершинин послал мысленный вопль.
На самом краю тоннеля в стене имелось круглое углубление, словно вдавили шар диаметром метра полтора, но не до конца. Оно было пусто и никуда не вело.
— Никогда не встречал ничего подобного! — покачал головой в шлеме Вершинин.
— Цифра какая-то! — профессор указал на стену рядом.
Там была намалевана через трафарет непонятная каляка-маляка. И не цифра и не буква.
— С чего вы взяли, что цифра? — засомневался Вершинин. — Скорее напоминает иероглиф!
— Если бы это был иероглиф, я бы так и сказал! Я же не только философ, но также и лингвист! — резонно заметил Данлопп.
Сержант, попросив не отвлекаться и следовать за ним, направился к лестнице. Когда добрались до нее, стало понятно, что легче не будет. Лестницу словно перенесли из страны абсурда. Более странных Вершинину видеть не приходилось. Ширина ступеней была в размер ступни, однако высота более метра. Ступени круто уходили вниз и за поворот.
— Как бы не сверзится с этакого чуда! — опасливо пробормотал Вершинин.
Данлопп посмотрел с недоумением, он явно не понял слова «сверзиться».
— Плохая лестница! — пояснил Вершинин.
— А кто сказал, что это лестница? — резонно возразил лингвист.
На самом деле. Это могло быть что угодно. Фонтан, стекающий по ступеням. Скульптура. Отрубленная голова скатывается после жертвоприношения.
Он помотал головой.
— Она невысокая! Сразу за поворотом вас ждут! — успокоил сержант. — Я уже тысячу раз тут ходил!
— Главное… — начал Данлопп, но Вершинин прервал.
— Мы тебя уже слышали! Чтоб количество спусков и так далее!
Они стали спускаться. Вершинин сразу и сильно отстал. Он был уверен, что если оступиться, то разобьется даже сильнее, если бы лестницы не было вовсе.
Однако сержант не врал. Лестница протянулась метров на 7 вниз, затем поворот-и Вершинин почти уткнулся лицом в потолок. Между ним и лестницей оставался узкий просвет. Вершинин почувствовал легкий приступ паники. Задышал часто-часто, затошнило.
— Жак, где вы там застряли?
Из проема высунулась рука профессора, требовательно вцепилась ему в руку и потянула вниз.
— Идемте! Тут осталось 5 ступеней!
5 ступеней- 5 метров, отстранённо прикинул Вершинин. Он нагнулся и сделал шаг вниз. Потолок удалился на метр, и сразу полегчало. Далее он спускался гораздо веселее, а с последней ступени спрыгнул.
Они втроем стояли в еще одном квадратном тоннеле, ярко и неровно освещённом светильниками на крюках. Тоннель тянулся еще метров на 20 и упирался в тупик. Рядом с тупиком суетились несколько человек в таких же комбинезонах. Прибывших заметили, от толпы отделилась грузная фигура. Мужчина подошел, вскинул руку к виску, забыв, что головной убор не армейский.
— Помощник военного коменданта капитан Жебраков! Генерал Ярославский ждет вас! А вы, сержант, свободны!
Нет, Вершинин не удивился, что высшее должностное лицо города находится здесь. Судя по важности происходящего иного и быть не могло. Среди остальных им были профессионально замечены люди с чемоданчиками и блокнотами. Скорее всего, эксперты из МВД. Присутствие МГБ тоже не исключено. Сам он здесь исключительно, чтобы обозначить участие комитета.
Его больше задело, когда на слова помощника Данлопп откликнулся:
— Марк Архипович здесь?
Вот Вершинин, гражданин метрополии, не знал, а если бы и знал, не позволил бы себе такую фамильярность по отношению к генералу. А тут штафирка штатская и туда же.