Я поднялся над капотом, на фоне горящей травы, с бешеными от действия анаболиков глазами, да еще со стволом в руке.
Бой длился всего несколько секунд, и оба исполнителя не сдвинулись с места. Я не представлял себе, как с ними справиться обоими, потому что действие «убийцы» заканчивалось, но ведь оппоненты об этом не знали.
Длинный что-то каркнул не по-русски. Из-под их ног словно взметнулась белая простынь. Ткань громко хлопнула, укрыла обоих несостоявшихся барыг и понесла прочь легко и невесомо как одуванчиков. Оппоненты исчезли, будто и не было никогда.
Действие опции иссякло вместе с этим, и я без сил повалился на землю. Трава сгорела, и земля была теплая.
В наступившей тишине раздались шаги. Над бурьяном робко появилась башка Вертолета.
— Здорово ты их, Клещ! — похвалил он.
Я молчал.
Вор обошел машину, держа уже ненужный пистолет наготове.
— Они Афериста убили, вот сволочи! — раздался его голос. — Жалко пацана, а?
Он подошел ко мне.
— С другой стороны, нет худа без добра! Нам больше достанется! — сказал он. — Ты как?
— Помоги подняться! — буркнул я.
Он помог. Я мог стоять, только прислонившись к машине.
Вертолет подошел к открытому багажнику.
— Посмотрим наш хабарчик! Каждый получит свою долю! — довольно напевал он.
У меня рука с пистолетом лежала на крыше машины. Не потрудившись ее поднять, я выстрелил. В груди Вертолета возникло сквозное отверстие размером с голову. В отверстие хорошо просматривалась трава и остатки забора за ней.
Вертолет с изумление посмотрел на дыру и рухнул наземь. Я повалился следом. Пришёл в себя, когда уже темнело. Встал, кое-как доковылял до багажника. Достал сумку, открыл.
Там были не наркотики, а лежала тяжелая пачка из сколотых вместе нескольких древних тетрадей. Когда-то желтые, они за давностью лет почти потеряли цвет.
13. Большая резня
Ночь Пестель провел на улице. Спал под вывеской «Продукты», свернувшись в куртчонке и вжавшись спиной в стену. Сам себе напоминал испуганного щенка, спасающегося от большого пугающего мира. Дом реновации на Мукомольном равнодушно возвышался над ним, пустой и изнасилованный чужими людьми. Он сунулся было на другой этаж, но бежал в паническом ужасе, потому что там гремели явно кавказские мотивы на современный клубный манер. Всего лишь в одной из квартир, но он во всех подробностях представил, что они сделают, когда наткнутся на него. Улицу он ложно считал более безопасной, как будто там на него наткнуться не могли. А если и наткнутся, то не тронут, что с него взять. Он даже стал выдумывать отмазку на случай, если пристанут, что он не москвич, а приехал на заработки, скажем, из Ставрополя-на-Волге, где подобно застреленному старому лосю издыхал большой автомобильный завод, бывший краса и гордость рухнувшей империи.
Он проснулся едва рассвело, но не от рассвета, а от визгливого шума старого насоса. Это сосед Слава не знаю с какого этажа накачивал шины старого такси. Он и раньше не давал спать по утрам, хотя можно было накачивать колеса с вечера и никому не мешать.
Пестель поднялся, в коленях был холодный хруст, оправил куртку и подошел. Все это время Слава делал вид, что не обращает на него внимания. Это же нормально, человек спит на улице как собака. А если вспомнить, что еще и война.
Они поздоровались. Не за руку, а словами. Хотя с остальными соседями Слава всегда здоровался за руку.
— Что, на свежем воздухе решил поспать? — хохотнул Слава.
Он был мордатый, мужик в теле. Пузо торчит между майкой и брюками. Слава разговаривал так, словно никакой эвакуации не было. Обычное подтрунивание над недотепой соседом. А сам себя он считал безусловно шустрым малым.
Пестель, стесняясь просить, всё же решился.
— Сосед, довези до Измайлово! 3-я Прядильная улица! У меня там…
Он не договорил, был грубо прерван.
— Да мне по херу, что у тебя там! Чем платить будешь?
— Мне нечем! Меня обокрали!
— Рыжье! Кольца! Часы в браслете! Хоть что-нибудь!
— Только это… — Пестель показал замызганную куртку.
— Ну за это тебя даже на велосипеде никто не повезет! — хохотнул Слава.
Пестель в отчаянии понял, что тот сейчас сядет и уедете, увезя последнюю надежду на спасение Дианы.