— Кто вы, профессор Данлопп? — в лоб спросил Вершинин.
Профессор оставался совершенно спокоен.
— Я думал, вы догадались. Судя по вашему послужному списку…
— Короче, Склифосовский! — поторопил Вершинин. — Свидетелей здесь нет. В случае чего прихлопните меня, а потом скажете, сам помер.
Данлопп усмехнулся.
— Никто на вас нападать не собирается. Если вы не заметили, я только тем и занимаюсь, что спасаю вашу задницу. А насчет меня, я думал, вы давно догадались. Я генерал межгосударственной безопасности, коллега вашего друга майора Адольфа Бекка. Вам, кстати, привет от него. Давно его таскаю, да не имел права разглашать до поры до времени.
— Как-то все чересчур сложно! — не поверил Вершинин. — Мудреную для вас легенду сочинили! Иностранец! В закрытой Москве! Да еще и лингвист! На хрена Москве лингвисты? Гораздо проще Иванов с ксивой МГБ. Или если не хотели светить контору-МВД.
— Абсолютно согласен, — кивнул «профессор». -Если бы меня не забрасывали совсем с другой целью, где нужна была моя легенда. Потом инициатор все отменил, а легенду не стали менять, я уже был здесь. Так и появился лингвист — крайне необходимая в современной Москве профессия.
— Допустим. Откуда галакс?
— Оттуда, как сказал бы мичман Криворучко! Оружие мне выдали в отделе «П».
— «Пантанал»? — воскликнул Вершинин. — Но Проект давно закрыт!
— Проекта как бы нет, а Пантанал есть! — философски заметил Данлопп. — Во всяком случае аналитики об этом предупреждают. В Москве и раньше творилось непонятное, теперь же в открытую происходят и вовсе необъяснимые вещи.
— Саркофаг! — догадался Вершинин. — Что же вы его сразу не уничтожили?
— У меня был приказ! Да и не имел возможности в одиночку!
— Я имею в виду ваше управление «П»!
— У них тоже был приказ!
— Управление подчиняется лично Вечному!
— Я это имя не называл! — быстро произнес Данлопп.
— Мысли о мировом господстве не дают спокойно спать!
— Это я тоже не говорил!
— Тогда имеем что имеем! Кто хозяин саркофага известно? Капитаны? Рейдеры?
— Ни те, ни другие!
Вершинину стало немного не по себе. Хотя по ситуации это объяснялось.
— Третья сила?
— Возможно! — уклончиво ответил Данлопп. — Я и так сказал слишком много.
— Но мы ничего не увидели! Из саркофага так ничего и не появилось!
Данлопп не согласился.
— Скорость съемки 15 триллионов кадров в секунду. Чтобы то, что вырвалось из саркофага, не попало ни на один из 15 триллионов кадров, оно должно было двигаться со скоростью… превышающую скорость света!
— Это невозможно, любой школьник скажет! — уверенно произнес Вершинин, но снисходительный взгляд профессора ему не понравился.
— Возьмем ось ординат как скорость света! — пояснил Данлопп. — Вся наше съемка находится допустим слева от нее. Она стремится к оси ординат, но никогда ее не достигнет потому что… — он сделал приглашающий жест рукой.
— Потому что скорость света — это самая большая скорость в природе, которую нельзя превысить! — буркнул Вершинин. — Вроде все правильно сказал, а чувствую себя идиотом!
— Нет, всё верно! — поддержал профессор. — Но вот представь, что справа от оси ординат возник новый график! Представил? И что получается? Для него, этого графика, скорость мизерная пусть 5 километров час! Но это для него! А для нас, с точки зрения нашего графика, его скорость…
— Выше скорости света! Но что это дает нам в понимании ситуации? Откуда саркофаг? Из параллельного мира? Некая враждебная нам сила?
— Почему враждебная? — пожал плечами Данлопп. — Мы ничего об этом не знаем!
Они помолчали, трясясь в металлическом кузове броневика. Водила сосредоточенно крутил баранку.
— Кстати, как вас теперь называть? — встрепенулся Вершинин.
Собеседник торжественно протянул широкую ладонь:
— Честь имею рекомендовать себя-профессор Стенли Данлопп!
15. Ночь на 6-е
Бумаги Мракобоя, за потерю которых все управление П можно было отправить в отставку, лежали на столе в виде стопки тетрадей в клетку, подготовленной второклассником к первому сентября. Некоторое время я безуспешно пытался связаться со своим куратором Ниной Задерихиной, но абонент все время сбрасывал вызов, а потом машинный голос и вовсе сообщил, что мой номер включен в реестр нежелательных звонков. Хрена се! Можно подумать куратор отбивается от приставучего ухажера, а не оперативного сотрудника с важными сведениями. А на самом деле ли они важны?