В ответ услышал тяжёлый вздох, затем громкий хохот:
— Ну ты и наглец, Градов… Хорошо, я подумаю. Когда всё решишь, позвони. И береги себя, дорогой. Ты мне живым нужным.
— Не сомневайся в этом, — грубовато отрезал я и сбросил вызов.
Опустив телефон, я почувствовал на себе пристальный взгляд Лины. Она прикусила губу и провела языком по ним, словно оценивая меня.
— Чего смотришь? — хмыкнул я.
— Да так, — она усмехнулась. — Бывает, задумываюсь, что ты за человек. Со всеми так говоришь, без сантиментов. И всё равно как-то добиваешься своего.
— Раньше не замечала? — я поднялся. — Ладно, магичка, не время болтать. Нам пора приступать к делу.
Полковник Ладыжин, сидел в просторном зале особняка Ракитиных. Массивные окна были прикрыты ажурным тюлем, и слабые лучи дневного солнца разрезали пыльный воздух косыми полосами.
В огромном камине давно не горел огонь — да и зачем? На улице стояла более-менее приятная погода, и топить камин не имело смысла. Однако прохлада, царившая в зале, казалась ледяной не потому, что камин был пуст, а потому, что атмосфера в помещении была до предела натянутой.
Ладыжин нервничал. Его квадратные плечи были напряжены, а взгляд беспокойно скользил по стенам. На лице полковника отражалось раздражение оттого, что уже больше часа они ждут появления Градова — и без толку.
— Где этот ублюдок? — вырвалось у него сквозь сжатые зубы.
Ракитины, которых он временно заключил в собственном особняке, пребывали в столовой, примыкавшей к залу. Лишь тонкая межкомнатная дверь отделяла их от полковника. И несмотря на то что Ракитины — аристократы, старинные дворяне, по взгляду Ладыжина они были лишь помехой. Он не испытывал к ним ни тени уважения. Большую часть времени они, по его мнению, только мешали своими несуразными повадками и претензиями на достоинство.
В его глазах появилось злобное мерцание. Скольких магов он уже изловил за свою жизнь и передал в Канцелярию. Однако ни один не играл с ним в такую изощрённую игру, как этот Градов.
Ладыжин двигался, как зверь, готовый к прыжку. Ему нужно было действовать.
В столовой, у резного стола и стульев, сделанных на заказ, сидели четыре человека: глава семейства граф Николай Арсеньевич Ракитин, его жена Мария Львовна, их взрослый сын Всеволод и дочь Василиса. Все они были заметно встревожены. Мария и Василиса даже не скрывали слёз — понятно, что ситуация, когда в дом вломились вооружённые люди, повязали всех и держат уже который час, не может радовать.
— Ну, что у нас тут, — процедил Ладыжин. Он неспешно прошёлся вдоль стола, оценивающе оглядывая всех по очереди. — Как самочувствие? Нравится быть гостями Империи?
Мария Львовна сжала губы и отвела взгляд. Василиса лишь судорожно вцепилась в руку матери. Граф, напротив, с видом хозяина поднялся со своего места, пытаясь хотя бы внешне сохранить достоинство:
— Я уже говорил: наш дом — это дом гостеприимства. Но вы ворвались сюда без стука, разрушили покой и держите нас в заложниках. Сколько это ещё продлится?
Ладыжин хмыкнул, подходя ближе:
— Сколько нужно. Если ваш сын дорог вам и вашему роду, пусть лучше расскажет, как он сообщил Градову, что здесь засада.
Граф дёрнулся, чуть приподняв подбородок.
— Ничего он никому не сообщал. Вы уже раз десять спрашивали! Всеволод, скажи, пожалуйста.
Юноша смахнул испарину со лба и вскинул голову:
— Я… я не знаю, где этот Градов. Мы общались с ним совсем недолго на приёме. И всё!
Взгляд полковника стал ещё более тяжёлым, будто пронизывал Всеволода насквозь. Ладыжин тихо засмеялся, и в этом смехе звучала зловещая нотка. Ему не нужны были признания — он был уверен, что этот щенок, всё прекрасно знает.
— Знаешь, бывает в жизни всё в первый раз. И предательство, и ложь. Если не начнёте говорить правду… — он опустил руку во внутренний карман пиджака. — Придётся мне самому вас разговорить.
— Вы не имеете права! — вдруг вскочил граф Ракитин. — Мы на родной земле! Как вы смеете угрожать нам⁈
Тогда Ладыжин рывком вытащил магический жезл — прибор, выполненный из чёрного металла с выгравированными рунами. В одно мгновение он направил его прямо в грудь графа.
— Сядь, — голос полковника прозвучал подобно щелчку бича.
Мария и Василиса в ужасе ахнули, а Всеволод резко поднялся, уже на грани паники: