Попытался зажать меня в захват, но я выбрался и нанёс короткий, но очень точный удар в район солнечного сплетения. Давид закашлялся и повалился на пол. Я тут же прыгнул ему на спину, схватив за шею, чтобы зафиксировать. Краем глаза видел, как под его глазом расплывается синяк, а из брови течёт кровь, и она уже залила половину лица.
— Готов, — зашипел я, наваливаясь сверху.
Давид, задыхаясь, прохрипел что-то нечленораздельное. Но свободной рукой он ещё пытался отпихнуться, шаря ладонью по полу. Тут я заметил, как его пальцы натыкаются на блокиратор магии. Тот самый, который я бросил в вагон. Он лежал недалеко, всё ещё излучая поле. Давиду хватило секунды, чтобы ухватиться за него и… выбросить в коридор за пределы купе.
— Чёрт! — выругался я.
Едва блокиратор покинул это ограниченное пространство, эфир вернулся — теперь Давид мог колдовать. И он сразу же ударил кинетическим толчком: меня швырнуло в потолок вагона, и я чуть не пробил его головой. От удара точки заплясали перед глазами, а во рту я почувствовал металлический привкус крови.
Падая на пол, быстро применил руну «Борн» на минимальной мощности, чтобы снизить инерцию падения. Плюхнулся на пол, почти без увечий. Давид тоже не терял времени: откатился вбок, подскочил и попытался метнуть в меня новый вихрь. Но я вовремя сложил пальцы в «Тарн», пока ещё лёжа, и отразил часть волны. Оставшаяся часть вернулась к нему — простая физика моей руны, которая умеет отражать магический поток. Давида качнуло в сторону, но он удержался на ногах.
Мы снова встали друг напротив друга. Дверь в купе наполовину выбита, коридор завален обломками, народ уже разбежался, спасаясь от нас двоих. Лина стояла поодаль, обдумывая, вмешиваться ли, но понимала, что один неверный ход — и Давид её испепелит. Я сжал кулаки, с трудом выпрямившись:
— Как ты меня уже достал… — выдавил, шагнул вперёд, сокращая дистанцию. Он пытался вновь сколдовать что-то, но я рванул к нему и ухватил за грудки пиджака, вложив в толчок весь заряд «Борна».
— Проваливай! — буркнул я, чувствуя, как злость во мне закипает и разворачивая его корпус в сторону окна.
Я добавил импульса — Давид со всей дури вылетел наружу. Стекло, державшееся кое-как, окончательно разлетелось, завыли осколки. Я чувствовал, как моя руна усиливает бросок. Его тело вылетело на перрон, грузно шлёпнувшись на бетон.
— Тоже мне маг, — скривился я в усмешке. Преимущество рун: хоть они и менее вариативны, чем полноценная магия, кастуются они быстрее, и в ближнем бою я могу творить чудеса.
Не мешкая ни секунды, я выпрыгнул следом. Приземлился на твёрдую плитку перрона, чуть скользнув, прокатившись по осколкам. Давид с трудом приподнял голову, его лицо было всё в крови, а взгляд горел хриплой яростью:
— Ты… кто ты вообще, чёрт бы тебя забрал⁈ — захрипел он, растягивая слова. — Откуда у тебя эти руны?.. Ты не маг…
Я пожал плечами, подойдя ближе:
— Не обязательно быть магом, чтобы навешивать тебе люлей, приятель. Ты проиграл.
Он фыркнул, сплюнув кровь на перрон:
— Слабак! Я тебя сейчас…
— Слабак — тот, кто уже окровавленным валяется на полу, — отрезал я и метнул ногой ему по челюсти. Давид не смог отреагировать. Что-то хрустнуло, но этот звук не вызвал у меня ни капли сочувствия. Он вырубился, потеряв сознание, бессильно роняя руку.
Я развернул его лицом вниз, вытащил из кармана антимагические наручники и застегнул ему на запястьях. Тихий щелчок — и теперь он не сможет накладывать никаких заклинаний.
В этот момент ко мне подбежала Лина, прикусив губу. Увидела моё израненное лицо, Давида, лежащего без чувств, и отвела глаза:
— Ты цел? Выглядишь… побитым.
— Справлюсь, — выдохнул я, морщась от боли в боку. — Главное, что он повержен.
Затем перевёл дыхание и бросил взгляд по сторонам. Народ из тех кто остался на перроне не спешил приближаться, кто-то снимал нас на телефоны, но толком никто не мешал. Через пару минут подтянулись Сухбан и его приятели. Видя, что схватка окончена, они согласно кивнули мне и помогли затащить Давида на тележку для багажа.
— Я думал ты в обиде, — сказал я. — Благодарю за помощь.
Сухбан только тяжко вздохнул:
— Тут не до обид. Главное, чтобы эта тварь, которую он вызывал, не вернулась. Город и так на ушах.
— Разберёмся, — уверил я его, схватившись за ручку.
Лина чуть отирала пот со лба, помогая управлять тележкой, которую мы катили по перрону под взгляды окружающих.