— Это самое странное, что они видят в своей жизни, — усмехнулся я, когда мимо проходили очевидцы, с недоумением провожавшие нас.
— Странно, но практично, — ответила Лина, поправляя взъерошенные волосы.
На выходе с платформы дорожка была вся в колдобинах и ухабах. Ничего, ещё больше массажа этому магу не помешает.
В имперской тачке заднее сиденье отделено решёткой от передних — как раз для перевоза преступников. Багажник, увы, уже занят Гончей, значит, Немировича придётся положить на заднее сиденье.
— Ну что, дружок, проедешься с комфортом, — пробормотал я, укладывая его безжизненное тело. — Здесь и ручек на дверях нет, так что не сбежишь.
Закрыв дверцу, я обернулся к Лине:
— Всё, погнали. Надо довести дело до конца.
Она только кивнула, намекая взглядом на то, что я весь в крови. Но я уже махнул рукой:
— Ничего, сейчас пройдёт. Время не ждёт.
Завёл двигатель, вырулил с парковки. Лина скользнула взглядом к задним сиденьям, где видно было разбитую физиономию Давида.
— Он всё-таки не выдержал схватку, — сказала она. — Знаешь… я думала, он более сильный.
— Мог быть и сильней, но против меня не справился, — криво усмехнулся я, обдавая раны руной «Мирда». — А теперь… он мне нужен, чтобы закрыть разрыв. Он же сам его открыл. Настало время сделать обратное.
— Не думаю, что он будет в восторге от этого, — кивнула Лина.
— Тогда придётся заставить. У нас другого выхода нет. Иначе Бездновод не лишится подпитки из разрыва.
Мы двигались по центральным улицам, а из багажника слышался глухой стук — это Ладыжин. Очнулся и ломился. Лина бросила косой взгляд, приподняла бровь:
— Кажется, полковник в ярости.
— Пускай покричит, — хмыкнул я. — Ему полезно.
Мой путь лежал к градоначальству. Там можно было его выпустить. Подъехав к знакомому зданию, на этот раз я припарковался в зоне видимости камер видеонаблюдения.
Вырубил мотор, вышел, просканировал «глазом миров» багажник: Ладыжин по-прежнему был связан, но судорожно ёрзал. Открыл крышку:
— Чего тебе, пёс?
Он приподнял голову, с ненавистью глядя в мою сторону:
— Да ты хам… Ты хоть понимаешь, на кого…
— Спокойно, полковник, — перебил я. Схватил его за воротник, вытащил наружу и поставил на ноги. Он еле удержался, чтобы не рухнуть, взъерошенный, лицо с кровоподтёками, в глазах горела ярость. — Ты работал здесь, — я указал на здание Градоначальства. — А теперь катаешься в багажнике. Смирись.
Он хотел что-то сказать, но поймал мой холодный взгляд. Двое полицейских, что остановили нас пару часов назад вытащили мобильники и начали снимать. Прекрасно.
— Скотина, — прошипел он, — ты не представляешь, какие силы стоят за мной.
— Я оказался умнее и хитрее, — сказал я ровно. — И если это будет слишком долго до тебя доходить, то нам придётся ещё долго кататься с тобой в багажнике. Видишь камеры, мобильники, народ? — кивнул я на окружающее. — Уж поверь, когда эта запись пойдёт гулять по всем каналам, в Империи решат, что Гончая не так уж непобедима. Твоя репутация окончательно и бесповоротно растоптана.
— Ты… — Ладыжин издал звериный рык. Надо же, всё ещё брыкается. Он попытался резко ударить меня плечом в живот. Я с лёгкостью отбил удар, ухватил за колено и повалил обратно в багажник
— Тише, тише, — захлопнул я крышку. — Полежи ещё, подумай. Больше ты не гроза магов. Всего лишь человек.
Гул в толпе, кто-то свистел, кто-то смеялся. Мне было всё равно, я лишь почувствовал нотки удовлетворения: пусть всякий видит, что полковник-охотник не такой крутой.
— Поехали, — сказал я Лине, которая наблюдала в зеркало заднего вида за сценой с кривой усмешкой.
Мы отъехали от Градоначальства и вскоре снова услышали яростные удары из багажника, которые слабели с каждым ударом. Видимо, полковник осознавал, что бессилен. В то же время я ощутил шорох сзади, где лежал Давид. Он начал шевелиться, издавая стон, давая понять, что приходит в себя.
— Еще один, — вздохнула Лина.
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Давид поднял глаза, и они полыхнули странным блеском. Он заметил решётку, отделяющую заднюю часть от передних сидений, а потом увидел меня за рулём и Лину рядом.
— Бежать некуда, — произнёс я спокойно.
— Тьфу… — Давид плюнул кровь на пол и стал дёргать руками, проверяя наручники. — Лина, девочка, — обратился он, стараясь придать голосу укоризненные нотки, — ты ведь понимаешь, сколько зла нам причинила Империя? И этот… этот псих? Почему ты позволяешь ему командовать тобой?