Публий. Туллий!
Туллий. Как у древних... То есть я хочу сказать, что например, оса, если поймать ее в стакан и блюдцем накрыть...
Публий. Ну?
Туллий. ...то она там, как гладиатор в цирке. То есть без кислорода. И стакан -- он вроде Колизея, в этой, как ее, миниатюре. Особенно если не граненый.
Публий. Ну и что?
Туллий. А то, что канарейка -- слишком большая. Почти животное. Не годится по стилю. В смысле -- эпохи. Много места занимает. А оса -маленькая, но вся -- мозг.
Публий. Да какое там место! Клетка же.
Туллий. Тавтология, Публий. Тавтология. И тебе бы больше осталось.
Публий. Ну, осы ты тут не дождешься. И вообще -- жалятся.
Туллий. Это все честней, чем чирикать; в данных обстоятельствах. И вообще -- летать перестала. Зажралась.
Публий ([ощупывая свой живот]). Да, птичке сто грамм прибавить -- это не то, что нашему брату... Я, может, и пирожное из этих соображений...
Туллий. И то сказать -- отлетался.
Публий. Одно утешение: в мусоропровод не пролезу. Хлопот со мной, Туллий ([ощупывает свою талию]), не оберешься. Еще пожалеешь, когда скончаюсь.
Туллий. У них там сечка, Публий. Сечка-дробилка. Принцип мясорубки с мотивам Тарпейской скалы: в указе так и сказано. Я помню, указ этот читал -еще мальчиком. А то бы народ бегал. И после сечки этой -- крокодилы...
Публий. Я тоже, помню, читал, что раньше, когда еще свидания давали, многие шары себе под кожу в член вшивали, чтоб диаметр увеличился. У члена же главное не длина, а диаметр. Потому что ведь баба, пока сидишь, с другими путается. Ну и отсюда идея, чтоб во время свидания доставить ей такое... переживание, чтоб она про другого и думать не хотела. Только про тебя. И поэтому -- шары. Из перламутра, говорят, лучше всего. Хотя, подумать если, откуда в зонах этих ихних перламутру взяться было? Или из эбонита, из которого стило делали. Выточишь себе шарик напильничком, миллиметра два-три в диаметре -- и к [херургу]. И херург этот их тебе под кожу загоняет. Крайняя плоть которая... Подорожник пару дней поприкладываешь -- и на свидание... Некоторые, даже на свободу выйдя, шарики эти не удаляли. Отказывались...
Туллий. То-то Тиберий свидания и отменил.
Публий ([кричит]). А чего ему жалко?! Если человек... раз в год!.. тем более, если -- пожизненно?!! Жалко ему стало, да? ([Успокаиваясь.]) Это же придумать надо: раз в год человеку палку кинуть пожалеть... Это же надо придумать!
Туллий. Да уж всяко лучше, чем сирот плодить.
Публий. Тогда нечего легионы в Ливию посылать. И в Сирию. И в Персию.
Туллий. Это разные вещи. Дольче эт декорум эст... Сладостно и почетно...
Публий. Палку кинуть тоже сладостно.
Туллий. Вот и отменили, чтоб ты не смешивал.
Публий. Сладостное с почетным?
Туллий. Приятное с полезным, Публий... Свидания всей этой идее правосудия противоречат, всему принципу Башни. А палка тем более. Палка есть как бы побег из Башни.
Публий. Какой же побег? Мы же тут пожизненно.
Туллий. Да не о тебе речь, Публий. Неужто ты не понимаешь. Не о тебе: о сперме твоей. Это и есть побег. Верней, утечка. Научись мыслить абстрактно, Публий. Дело всегда в принципе. В идее, которая заложена в вещи, а не в вещи как таковой. Раз пожизненно -- то пожизненно. Жизнь есть идея. Сперма -вещь.
Публий ([кричит]). Но я же все равно спускаю! ([Успокаиваясь.]) Вон вся тумбочка желтая.
Туллий. Потому и отменили, чтоб не смешивал.
Публий. Чего не смешивал?
Туллий. Идею с вещью. А тумбочку мы другую выпишем. Если, конечно, ты к этой не привязался.
Публий ([смерив тумбочку взглядом]). Нет, не думаю.
Туллий ([снимая трубку]). Алло, г-н Претор. Это Туллий Варрон из 1750-го. Ага, опять. Не могли бы вы прислать нам новую тумбочку? Да, лучше из хромированного железа. Да, старая -- как бы получше выразиться -проржавела... да, только одну... Премного благодарен, г-н Претор. Пардон? Лебединая песня? Что? Какой еще бес в ребро? Это я для г-на Публия Марцелла заказываю. Что? Да он смущается. Премного благодарен. ([Вешает трубку.]) Будет тебе новая тумбочка.
Публий. Спасибо.
Туллий. Не за что.
Публий ([глядя на тумбочку]). Сразу ее, что ли?..
Туллий. Лучше сразу. С глаз долой -- из сердца вон. Помочь?
Публий ([ревниво]). Нет! Я сам.
Туллий. Как знаешь... Тяжелая только... И что ты в ней нашел? Тем более -- квадратная.
Публий. А того и нашел, что квадратная. Ты вокруг посмотри. Все круглое. Обтекаемое. Довели модернисты Рим до ручки... В квадратном-то есть что-то доверие внушающее. Старорежимное. Сумма углов. Идея верности. Есть за что зацепиться. Красное дерево. Мебель! Инициалы можно вырезать.
Туллий. Ну да, или: "Публий плюс тумбочка. Равняется любовь". Хотя татуировка еще лучше будет. Зависит, конечно, где...
Публий ([задумчиво]). Да, татуировка, конечно, естественней. ([Начинает двигать тумбочку.]) Нет ничего естественней, чем татуировка. Особенно, если пожизненно.
Туллий. Помочь?
Публий ([кряхтя]). Ничего, я сам.
Туллий. Сам, сам... Смотри не надорвись.
Публий ([кряхтя]). Завидно, небось? Что человек делом занят... Нет уж, я лучше сам.
Туллий. Ревнивый, значит. И, наверно, щекотки боишься. Все ревнивые щекотки боятся.
Публий. Повторяешься, Туллий. ([Кряхтя.]) Пов-то-ряешь-шь-шь-ся. Я это уже слышал... С другой стороны...
Туллий. Да, возьми ее с другой стороны. Слева.
Публий.С другой стороны, как и не повторяться, если пожизненно. До известной степени ([кряхтя]), до известной степени, все, что ты можешь сказать... ([кряхтит]). Все, что может быть сказано... Уже сказано. Тобой или мной. Я уже это -- слышал. Или -- уже сказал. Разговор, до известной степени, это и есть татуировка: ([передразнивая Туллия]) "Помочь?", "Я тебя пожалею".
Туллий. Как, впрочем, ([передразнивая Публия]) и "Нет, я сам". Я это тоже слышал. И столько раз. Как в записи. Точно магнитофон или телекамера. Или -- хуже того -- на бумаге.
Публий. А письменность и есть татуировка. Черным по белому. Еще неизвестно, что первым было. Вначале то есть. Особенно -- если слово.
Туллий. Варвар и есть. Начитался Писания.
Публий ([запальчиво]). А зачем тогда записывают! ([Тыча пальцем в потолок и в стороны.]) Пленку переводят. Электричество.
Туллий ([миролюбиво]). Может, и не записывают. Может, просто транслируют. Помочь?
Публий ([вздрагивает и -- нерешительно]). Ладно, возьми ее слева. Я справа, а ты слева. Если не брезгуешь.
Туллий. Да чего там! Справа и возьму. Даже хорошо что квадратная. Многосторонняя. Переносить удобнее.
Публий. Тем и жальче ([кряхтя]) выбрасывать. Потому что многосторонняя.
Туллий. Ну да, воображение разыгрывается. Варианты... Задняя стенка вон совсем нетронутая. Не то что если круглая.
[Перетаскивают тумбочку к мусоропроводу.]
Публий. Круглое тоже ничего. Колонну напоминает. Тело вообще. И капители эти как локоны. Если долго смотришь, особенно. Я когда молодой был, у меня на колонну вставал.
Туллий. А теперь, значит, на квадратное.
Публий. Интересно, что раньше было: квадратное или же круглое. То есть что естественней: круглое или квадратное.
Туллий. И то, и другое, Публий, искусственное.
Публий ([останавливается как вкопанный]). Тогда -- что же было вначале? Треугольник, что ли? Или -- этот -- как его -- ромб?
Туллий. Вначале, Публий, сам знаешь, было слово. И оно же будет в конце. Если, конечно, успеешь произнести.
Публий. В конце будет нечто квадратное. Во всяком случае, четырехугольное.
Туллий. Если, конечно, не кремируют. Урны -- они тоже разные бывают.